что Ротрам не так глуп, чтобы отдавать её на судилище. У нас тут народ понятливый обитает, тихий, лишнего говорить не станет, так что, может, сами миром всё порешим. Отана, думаю, никто из родичей, если таковые где и есть, не хватится. Глядишь, все забудется. Но с другой стороны, он не может просто так это убийство, тем паче двойное, ей спустить. Наказание будет, вот увидишь.
– Может, и правда на фэлд выпустит?
– Чтобы её там на потеху толпе в крошку порубили? Сомневаюсь.
– Надеюсь, ты прав. Мне бы тоже этого не хотелось. Если разобраться, она это устроила из-за того, что не просто сестре завидовала, а сама хотела на её месте оказаться. Значит, могла бы нам в этом качестве пригодиться.
Они тихо засмеялись, вспоминая каждый своё.
Наутро все их сомнения прояснились. Причём самым неожиданным образом.
Ротрам появился на утренней разминке, понаблюдал некоторое время за происходящем, подозвал Рэя и о чём-то с ним поговорил. Когда он ушел, Рэй поманил к себе Бокинфала и Валбура и велел им умываться, как следует одеваться, в смысле, потеплее, и выходить на улицу, где их будут ждать по важному делу. Подробностей он не сообщил. Вероятно, рассудил, что такие умники, как они, должны сами обо всем догадаться. Однако когда Валбур вышел на крыльцо, поправляя на голове меховую шапку, чтобы не задул за шиворот поднявшийся ещё со вчерашнего вечера ветроган, вид запряженных двумя понурыми лошадьми крытых саней, явно не тех, на которых он несколько дней назад прибыл сюда среди ночи, поверг его в легкое изумление. Ротрам в длинной шубе стоял рядом с пригнувшимся под тряпичным навесом кучером, в котором они узнали Биртона.
– Поедете с ним, – сказал он. – В Айтен’гард. Доставите её в целости и сохранности. Биртон всё знает. Ваше дело быть при них. На всякий случай.
– Разумеется, – ответил Бокинфал, не моргнув глазом, словно им только что предложили лишний раз сходить в баньку. – Довезем в лучшем виде.
– Надеюсь, вернетесь засветло. У нас ещё много дел и мало времени.
– Айтен’гард? – удивился Валбур, когда они забрались под затвердевший на холоде полог и сели на мягкую солому. – В Обитель Матерей? Я правильно понял?
Сани тронулись.
Вместо ответа Бокинфал склонился над большим кулем, скрючившимся у дальнего борта, и, приподняв накидку, продемонстрировал собеседнику испуганное лицо Тины.
– А вот и наш драгоценный груз.
Валбур наблюдал, как он разворачивает куль, обнаруживая, что девушка лежит в нем связанная по руками и ногам да ещё с кляпом во рту. Вид у неё был какой-то вызывающе-жалкий.
– Теперь всё понятно, – размышлял вслух Бокинфал, проводя рукой по её густым волосам. – Ротрам решил отдать тебя на перевоспитанье этим затворницам. Что ж, думаю, ты должна быть ему благодарна: могло быть гораздо хуже. Я знавал людей, которые за измену, а тем более за убийство умудрялись тоже миновать судилище и расправлялись с жертвами сами, отрубая им руки, ноги и лишь потом – голову. Очень