и не сопровождался огненным грибом, как, собственно, и ударной волной, просто вдруг гулкий тяжелый хлопок огласил ночь. Все обернулись на остров. Здания, словно карточные, проваливались сами в себя, вздымая тучу пыли и дыма. Мост слегка зашатался.
Вслед за этим воздух прорезало протяжное «нееет!» – кричала Блэкснейк. Когда Джон обернулся, она уже падала на промерзлую землю; Жнец не убил ее, просто вырубил ударом кулака. Он взмахнул рукой, и большая часть его людей стала отходить, один подхватил на руки бессознательное тело Фоллы.
– Что ж, а теперь, – он достал из кармана широкого плаща небольшую черную коробочку, – пора и нам прощаться.
Джон все понял почти с самого начала.
– В воду! – крикнул он.
Охотников обучали многим вещам, и, несмотря на желание большинства действовать в одиночку, организация много времени уделяла командным работам. Если кто-то кричал пригнуться – все пригибались, если кричали пасть на землю – все падали на землю, – если в воду, даже если та ледяная, – все бросались в воду.
Охотник, державший Джона, перекинул его через перила моста раньше, чем прозвучал первый взрыв. Он прогремел как раз у самого острова, разнося железный мост на куски, второй уже чуть ближе. Они приближались, словно предыдущий являлся катализатором для взрыва последующего, подобно принципу домино.
Вода оказалась ледяной, что не удивительно, стояла середина декабря. Дыхание Джона перехватило, вода забилась в рот, нос и уши, он не понимал, находится ли все еще под водой или все же сумел всплыть, а потому боялся попробовать вздохнуть. Короткий плащ, который на него надели еще в самом начале, слетел, оставляя Джона в одних лишь потрепанных за время плена штанах.
Сам не понимая как, но он вдруг ощутил под собой землю, сначала даже подумав, что оказался на дне, но тут же сообразив, что может дышать. Ледяной воздух обжигал легкие не хуже ледяной воды, и все, чего хотелось – тепла, даже не тепла – жары. Джон решил, что если выберется из этой заварушки живым, то где-нибудь летом отправится в теплые страны, и пошло оно все к черту.
Оставалось самое главное – выжить и выпросить отпуска у Камиогавы. Он не знал, что из этого сложнее.
Странная троица вернулась в лабиринт. Охотник, бывший полицейский, ныне не очень удачный частный детектив, и проститутка, – компания что надо.
Нож для Бертона все же нашли, даже два, Грасс тоже держал в руках два острых клинка, но более привычные ему кукри, Хелин же, вспомнив о необходимости оружия, взяла в придачу автомат. Судя по тому, как она его держала, обращаться с ним она не умела, несмотря на то, что всячески пыталась делать вид обратного. Видимо, решил Бертон, с большим оружием она чувствует себя уверенней, точно так же, как сам частный детектив с пистолетом.
– И где нам его искать? – спросил он. – Почему Бобби вообще куда-то ушел?
– Хвала богам, что ушел, – откликнулся Грасс. – У него необычная способность, или, лучше сказать, проклятие, – пояснил он. – Когда