Хотя в Зоне наверное нет таких мутантов кто бы не удивил медицину своими регенеративными способностями. Но кровососы это отдельный вопрос среди классифицированных и распространенных мутантов. Итак, благополучно разрядив весь магазин в монстра и прекратив орать, Егор схватился за тогда новый Глок и разрядил еще пол обоймы в согнувшегося и шипящего мутанта, который уже просто брел в сторону сталкера, вытянув обе когтистые узловатые лапы. Мутант не дошел до Егора метров пять и рухнул в грязь, дергаясь в судорогах и взбивая муть в некогда прозрачной воде. Поскольку Бобр всегда был хорошим учеником в Зоне, в отличии от того Егора который некогда жил на Большой земле, в школе и в ПТУ всегда смотрящего сквозь учителя, тут он усвоил что лучшая тварь это та тварь у которой нет даже признаков жизни. Поэтому перезарядив автомат от избытка чувств он расстрелял еще пол рожка в упор прошив голову дергающегося и извивающегося мутанта, теперь уже наверняка. Оглядев себя с ног до головы, он плюнул на недавнее желание пройти чистеньким через болотце и прямиком попёр на станцию. Весь бой занял полминуты реального времени, но нервов и адреналина было сожжено на неделю вперед. После того как он пришел на станцию, его наконец проняло до трясучки, и в окружении таких же сталкеров, рассказывая свою историю, его долго не брала водка выпиваемая им граненными стаканами.
Вспомнив эту историю Бобр задумался, – "А с другой стороны, если назад пойду как Сидоровичу на глаза показаться и другим сталкерам? Считай все, каюк. Сидорович запомнит и со мной нормально торговать не будет или Зона сделает свое дело за то что товарищей бросил, наверное даже на пути обратно. Нет. Сказано – сделано, не могу отказаться от дела!", – решил он, чувствуя как зашумело в ушах от поднявшегося давления.
– Я с вами, – хрипло прошептал Егор, и сам не узнал собственный голос, так осипше и по-чужому он звучал. – Я готов, – подтвердил он вторично уже громко, внутренне обращаясь как к товарищам, так к себе, так и к Зоне, которая казалось незримо следила за ними тысячами глаз, из каждой щелки и поры в стене землянки.
– Ну вы че, мужики мля…, – испуганно заозирался Фома. – На убой же идем! Там тридцать рыл! -уже почти завыл он.
В ответ ему отозвалось лишь молчание. Сталкер должен сказать свое слово. Вдруг Фома как-то сдулся, как будто уменьшился в размерах, потемнел лицом и даже одежда как будто вдруг стала меньше прилипая к нему словно пугаясь показаться за пределами своего обладателя. И тут все поняли – не жилец. Такое бывает. Даже не зависимо от того пойдет ли он назад, или пойдет со всеми, он предрешил свою участь, его страх стал больше него, а люди со страхом заполонившим душу не живут в Зоне. Они ее питают.
– Дайте водки – попросил Фома.
Кривой протянул ему бутылку в которой оставалась половина. Фома схватил ее трясущимися руками, без предисловий закрутил в штопор и влил в себя всю. Выдохнув, осоловело огляделся, криво ухмыльнулся. Получилось не очень.
– Ну пошли, покойнички! Сабака лаяла на