различных баек обо мне, распространяемых конторскими болтунами.
Заговаривать со столь знаменитой личностью они не решались, а на мой вопрос – как их звать-величать – по-детски представились: «Федя… Алеша…»
– Подъезжаем, – бросил через плечо Ерохин. – Осталось минут пять-шесть.
– Ты план изучил? – обратился ко мне Логачев.
Я молча кивнул.
– И каковы будут приказания? – Перед отъездом Нелюбин ни с того ни с сего назначил меня старшим группы захвата.
– Не ерничай, Васильич, – поморщился я. – Без тебя на душе тошно!
– Почему?
– Да сам толком не пойму. Тошно, и все!
– Не обижайся, Дмитрий, – виновато улыбнулся седой богатырь. – Я же так, шутейно…
– Вернемся к плану, – усилием воли я отогнал дурные предчувствия. – Федор, Алексей, пересядьте поближе. Тебе, Васильич, и так хорошо видно, а Виталию придется воспринимать на слух… Фигурант проживает в элитной многоэтажке, в двухъярусной квартире на пятом этаже. Вот она. – Я сделал пометку на чертеже. – Код подъездной двери нам известен. Внизу сидит дежурный милиционер из вневедомственной охраны. Наверняка дрыхнет. Осторожно прокрадываемся мимо него. Федор с Алексеем поднимаются лифтом на последний этаж и пешком спускаются вниз, уничтожая все подозрительное о двух ногах. Учтите, враг опытен, хитер, изобретателен и способен замаскироваться под кого угодно: под бомжа, под алкоголика, под беременную цыганку… Поэтому стреляйте на упреждение. Не беспокойтесь – невиновных вы не замочите! Дом тут особый, элитный, и никого из вышеперечисленных на лестнице оказаться не может!.. Я, Виталий и Петр тихо поднимаемся наверх. (Тоже, разумеется, пешочком.) Встречаемся у квартиры фигуранта, отключаем сигнализацию, вскрываем отмычкой дверь, заходим, берем, засовываем в мешок и быстро спускаемся к машине. Мента, для верности, придется аккуратно вырубить. (Он, думаю, либо сам проснется, либо шум какой услышит, да мало ли…) Но повторяю – аккуратно! Чтобы «поспал» пару часов, но без увечий. Это на совести Петра. Работаем в «собровках» и резиновых перчатках. Тем не менее перед уходом надо изъять кассеты из всех камер наблюдения, а сами камеры разбить. У меня вроде все. Вопросы есть?
– Семья? – лаконично осведомился Ерохин.
– Жорес Панферов – пассивный педераст, живет один. Домработница приходит в восемь утра. Если кого лишнего и застанем в квартире, то только любовника (или любовников). Его (их) валим не раздумывая. Подобную нечисть убить не грех… Ага, вон он, домишко-то. Притормози, Федорыч…
Элитная одноподъездная многоэтажка, где обитал лжеакадемик, стояла наособицу от прочих домов, возвышаясь над ними безвкусной, аляповатой громадиной, чем-то напоминающей Вавилонскую башню.
«Зоопарковая, 66/6» – гласила укрепленная на стене табличка.
«Улица названа в честь зверинца, а номер дома – число Зверя. Такие совпадения случайными не бывают», – натягивая «собровку», подумал я.
Поставив