нашими людьми. И так уже, дурень старый, допустил непростительную ошибку – выделил «в помощь» двух недостаточно опытных сотрудников, которые, по сути, оказались обузой и остались живы лишь благодаря отцовской заботе полковника Корсакова, в решающий момент выведшего их из игры под благовидным предлогом… Спасибо Вам, Дмитрий Олегович, впредь подобное не повторится! Как, кстати, рука? Не беспокоит? – Борис Иванович впился в меня пронзительным взглядом.
– В норме, – лаконично ответил я и, уловив недоверие в глазах генерала, добавил: – Побаливает, конечно, но ничего страшного! Прошу не укладывать меня в госпиталь! Операция вышла на финишную прямую. Позвольте участвовать в ней до конца или хотя бы понаблюдать за финалом. Но не с больничной койки! Пусть лучше полковник Логачев подлечит меня народными средствами. Он в них прекрасно разбирается!
– Да-а-а, врач «Скорой» доложил, как Вы раненой рукой, с расстояния ста метров, навскидку подстрелили ворону, – задумчиво молвил генерал и спустя секунд десять принял решение: – Хорошо, оставайтесь «на свободе», под присмотром Петра Васильевича. – Нелюбин умолк, достал из стенного шкафчика бутылку нарзана, сорвал пробку и отхлебнул немного прямо из горлышка. При этом кадык у него сильно дернулся.
– Вы чем-то встревожены? – осторожно спросил я.
– Да! – нехотя сознался Борис Иванович. – Меня беспокоит бывший подполковник Сливко. Он исключительно умен, хитер, коварен, мстителен… и непредсказуем. В общем, на редкость опасный тип! Кроме того, в отличие от Пенькова, продавшегося за деньги, он – убежденный, идейный враг! Вы, Дмитрий Олегович, надеюсь, не забыли Структуру? (См. «Атака из Зазеркалья» и «Изгой»).
– Такое не забывается, – вспомнив гибель Андрея Самохина, пыточную камеру и собственную клиническую смерть, нахмурился я.
– По официальной версии их уничтожили поголовно. – Генерал кисло поморщился. – Но она (версия) не совсем правдива. Подполковник Сливко пропал без вести при захвате чистильщиками резиденции генерала Кувалдина. Считалось, что Сливко сгорел заживо (на завершающей стадии чистильщики применили напалм), но, как видите, он жив-здоров!
– Восставший из ада! – фыркнул я.
– Возможно, в Вашей шутке есть доля истины, – серьезно посмотрел на меня Нелюбин. – Но так или иначе (хоть осиновым колом!) мы наконец покончим с этой нечистью!.. А теперь к делу. Ни Вам, Дмитрий, ни Вам, Петр, домой возвращаться нельзя… Не волнуйтесь, – жестом остановил он начавшего гневно пыхтеть Логачева, – Вашу семью мы час назад переправили в надежное убежище.
– Тогда другой разговор, – моментально успокоился Васильич.
– А почему домой зайти воспрещается? – встрял я.
– Потому что там, – генерал покосился на часы, – уже сорок минут сидят в засаде группы ликвидаторов.
– ??!!
– Я упоминал о мстительности Сливко. А также о прочих его незаурядных качествах. – Борис Иванович вновь отхлебнул нарзана. – И есть большая вероятность того, что он не станет ждать у моря погоды, а сам заявится