глазах. Она отвернулась к окну, и некоторое время рассматривала проплывающие мимо здания. Название улицы на одном из них заставило ее резко обратиться к спутнику: – Куда ты меня везешь?
– Домой.
– Но я живу в другой стороне!
– Ко мне домой, – мягко поправился он.
– Зачем?! – панически вырвалось у Маргариты. Перспектива оказаться с Максимом тет-а-тет, в квартире, с которой связаны столь живые воспоминания, показалась устрашающе опасной, и она судорожно вцепилась в автомобильный ремень, плотно прижимающий ее к сиденью, в надежде то ли спрятаться за ним, то ли применить как оружие.
Испуг в серых глазах не ускользнул от внимания Макса: – О, господи! Марго, я – не чудовище, и силой никуда тащить не буду. Твоя дочь наверняка возится с очередной бредовой идеей, и даю девяносто девять процентов, что в вашем холодильнике – шаром покати. Пообедаем вместе, а потом я в целости и сохранности сдам тебя с рук на руки ненаглядному «чадо».
Маргарита, конечно, могла возразить, что идеи Оли не такие уж бредовые, как кажутся на первый взгляд, но в общем контексте произнесенной с обидой отповеди это ничего не меняло. Во всем остальном он был абсолютно прав. Усмирив разыгравшееся воображение, женщина глубоко вздохнула и с покорной обреченностью последовала за мужчиной.
Озаботившись комфортом гостьи, хозяин квартиры навел хаос в поражавшем до этого идеальным порядком, жилище. Безжалостно сдвинутый в сторону низкий столик уступил место мягкому табурету для ног, а вокруг тоненькой фигуры выросла гора разноцветных подушек. Отступив на шаг, Макс придирчиво осмотрел дело своих рук и изумленно замер. Большая царственно-роскошная квартира была не холодной и неуютной. Она была пустой. И расположившаяся на диване Маргарита кардинально преобразила интерьер, добавив то, чего так не хватало дизайнерскому великолепию: желанное женское присутствие в мужской холостяцкой квартире. Ошеломляющее открытие настолько захватило дух, как если бы он только что спрыгнул с пятисотметровой вышки без парашюта. Максим бы с удовольствием запел или закричал во всю мощь легких, давая выход выбросу адреналина, но наткнувшись на настороженный взгляд испуганно вжавшейся в подушки женщины, сник и, скомкав улыбку, грустно спросил:
– Марго, почему ты так стойко отвергаешь мою заботу?
– Я не знаю, как к ней отнестись, – честно призналась она. – Я чувствую себя должником, а долги меня тяготят.
– Какие долги, о чем ты?
– Надеюсь, ты не будешь утверждать, что твоя пристальная опека не имеет под собой причин и относится к разряду невинных развлечений?
Под испытывающим взглядом серых глаз, что-то внутри Макса пришло в необъяснимое волнение. Он ощутил себя путешественником, преодолевшим многие километры бездорожья, ради цели, скрывающейся за последней преградой из дикого колючего шиповника. Лезть в дебри было страшновато, а повернуть назад – непростительно глупо. Поколебавшись немного, он двинулся вперед: – Нет, не буду.
– Тогда самое время сказать правду. Возможно,