у тебя абсолютно голодный месяц в обновках. Я увидел ЕЕ. Черную как смоль и умопомрачительно стильную. Тонкая ткань футболки, которую можно было носить и под рубашкой, как нас через сериалы научили «америкосы», казалось, поглощала свет. На груди, именно там, где должно было биться только мое горячее сердце, звучала начертанная фраза глубочайшего философского содержания и подходившая для всех возрастов и религий: All you need is love…
Господи и все святое Политбюро, как она была прекрасна! Стиснув зубы, чтобы не закричать от счастья, я отвернулся от нее и предательски дрогнувшим голосом как бы невзначай произнес:
– Ну, а эта сколько?
– Двадцать пять рэ, – как гром прозвучало в ответ, и я понял, что глаза поднимать нельзя, ибо там бы я встретился с холодной усмешкой лузгающего семечки дьявола и знатока человеческих душ.
Мне не нужны были деньги, все, что мне было нужно – это любовь, и именно ее за очень дорого мне сейчас и предлагали. Я сглотнул ужас и кивнул.
Контролеров и тем более валидаторов тогда в общественном транспорте не было, и я «зайцем» по причине полного отсутствия денег добрался до дома. Мама с ужасом посмотрела на мой выбор и предложила тут же постирать обновку потому, что доверять кооператорам и всем тем, кто пытается нажиться на горе трудового народа, нельзя, нельзя и еще раз нельзя. Я был ошарашен, понимая, что моя жизнь больше никогда не будет прежней. Мама что-то еще спрашивала про размер, чек, возможность обменять, если не подойдет, но я знал, что главное совсем в другом. Главное, что футболка теперь у меня есть и как бы было круто, если бы я ей подошел.
Нельзя оставлять человека в беде
Марат Валеев
Красноярск
Журналист, с 1972 по 2011 год работал в областной, районных газетах Павлодарской области Казахстана, окружной газете в Эвенкии. Сейчас пенсионер.
Кровные узы
Был декабрь 1997 года. Я лежал в отделении сосудистой хирургии с обострением. В палате со мной также мучились болями, терзающими их ноги из-за недостатка кислорода, плохо поступающего в ткани с кровью по суженным или вообще «забитым» артериям, еще двое мужиков.
Артур Иванович лежал, как и я, под капельницей. А Витя Брюханов, мужик лет сорока из канской глубинки, беспокойно хромал по палате. Подошла его очередь на «штаны» – операцию по аорто-бедренному шунтированию. Это когда делают разрезы на животе и бедрах в форме штанов, чтобы добраться до артерий.
Во время этой длительной операции больному постепенно вливают до двух литров теряемой крови. А в 90-е ее катастрофически не хватало – доноров лишили всех льгот, и они перестали сдавать кровь. Так что больным зачастую надо было самим раздобывать для себя доноров или покупать кровезаменитель – плазму. Даже бинты надо было иметь свои!
Хорошо было тем, у кого в городе имелись родственники или друзья, они-то и становились донорами. У Вити в Красноярске никого не было.
В его деревне, откуда ему на медсестринский