были для него на все.
Агвара кивнул и знаком подозвал двух намеченных индейцев. Вальдец что-то шепнул им, и все трое двинулись вперед.
Направив коня в заросли сумаха, Вальдец подъехал к опушке и с радостью убедился, что следы коня и пони уходят в чащу. Вот он достиг уже места, где Гальбергер свернул на протоптанную тапирами тропинку. Вот он двинулся по этой тропинке, раздвигая гибкие ветви своим длинным копьем. И не успели еще скрыться за ветвями едущие за ним индейцы, как оставшийся на берегу Агвара услышал в чаще ржание чужого коня. Быстрый топот копыт перешел в отчаянную скачку, засвистели и зашуршали ветви: Вальдец и его спутники продирались сквозь чащу.
Юный кацик и его свита стояли неподвижно, прислушиваясь.
Гневные мужские голоса. Отчаянный детский визг. Выстрел и… Девочка все еще кричит, но жалобно. Вот она умолкла… Ни звука…
Сердце Агвары отчаянно билось. Он не сомневался, кто беглецы. Но каков исход стычки? Неужели посол убил и отца и дочь? Или Гальбергеру удалось застрелить самого Вальдеца и обоих индейцев? Нет, этого быть не может… девочка кричала слишком жалобно. Но почему же она так внезапно смолкла?
Из зарослей приближался конский топот. Появились и всадники – четверо. Трое из них – те самые, которые только что расстались с Агварой, но какой у них странный вид: у парагвайца одна рука висит, как плеть, и кровь каплет с пальцев, в другой руке он держит стальное копье с обагренным кровью наконечником. Окровавлена грудь одного из юных тобасов: он еле держится в седле. С ними девочка. Голова ее обмотана плащом, который заглушает крики… Она сидит на своем пони, и второй невредимый индеец ведет его в поводу.
С первого взгляда Агвара узнал в девочке Франческу Гальбергер, хотя, чтоб признать пленницу, ему незачем было к ней приглядываться. Ведь только что он слышал ее голос.
– А отец? Что с отцом? – тихо спросил он подъехавшего Вальдеца.
– А вам не все равно? – с отвратительной усмешкой отвечал посол. – Отца я взял на себя, и дело чуть не обернулось плохо. Вот взгляните. – И он показал на свою бессильно висящую левую руку. – Взгляните уж и на это, – добавил он, поднимая окровавленное копье. – Как видите, и там и здесь кровь. Вывод, сеньор Агвара, можете сделать сами. Вот что касается вас, – прибавил он, кивая на девочку, закутанную в плащ. – Решайте: отвозить ли ее домой, к маме и очаровательному кузену, или ввести в ваш дом как будущую повелительницу тобасов?..
Недолго колебался юный кацик. Намек на «очаровательного кузена» распалил его гнев и ревность. И когда во главе отряда он двинулся обратно, за реку, с ним ехала пленницей Франческа Гальбергер.
Глава X
Гаспар-гаучо
По широкой волнистой равнине, простирающейся между усадьбой Гальбергера и покинутым становищем тобасов, ехал одинокий всадник. То был крепкий и здоровый, еще нестарый мужчина, широкоплечий и коренастый, но очень стройный, с мускулистыми и гибкими, как у пантеры, руками и ногами. Его смуглое, загорелое лицо дышало добродушием, но