этими словами Гаспар тронул коня и начал осторожно пробираться между кучами мусора и зияющими отверстиями нор. Тушканчики совершенно не пугались всадников. Зверьки эти далеко не трусливы и очень любопытны. Стоя на задних лапках и вытянув мордочки, они, словно солдаты на часах, с выражением серьезнейшего внимания наблюдали за пришельцами. Тушканчики подпускали к себе на десять – пятнадцать ярдов и только тогда спасались своей крысиной походкой.
Такая беспечность, разумеется, стоит грызунам не дешево. В пампасах за ними специально охотятся. Мясо бишача очень вкусное, а на шкурки их большой спрос, в последние годы они вывозятся в Англию и другие европейские страны.
Не обращая никакого внимания ни на тушканчиков, ни на их сожительниц – сов, которые тоже сидели на «мусорных свалках», а завидев всадников, разлетались с криком в стороны, – следопыты, потратив целый час на медленную и осторожную езду, выбрались наконец на твердую землю.
Пришпорив коней, они пустились галопом, наверстывая потерянное время.
Глава XXI
Вывихнутое плечо
Когда при виде земляных нор Гаспар разразился бранью, он даже не подозревал, что в этот же самый час такая же точно бискачера оказывает ему огромную услугу.
Другие владения тушканчиков лежали в ста милях к востоку по дороге в Асунсион.
В тот день, когда гаучо со своими юными спутниками был задержан бискачерой, одинокий всадник скакал к реке Парагваю. До реки ему еще оставалось десять – двенадцать миль. По тому, как вспотел и тяжело дышал скакун, видно было, что всадник давно в пути. А он и не думал отдохнуть и все время подгонял коня шпорами и древком копья. Казалось, обезумевший ездок спасается от грозных преследователей.
Надо ли пояснять, что одинокий путник был Руфино Вальдец? Читатель помнит, куда и зачем он гнал коня: он торопился сообщить парагвайскому диктатору радостные новости и вернуться в усадьбу Гальбергера с отрядом наемных солдат, так называемых «квартелеро».
Торопясь отомстить и получить награду, Вальдец скакал во весь дух, и добрый конь измучился. Всадник не обращал на это внимания. Лишь бы ему добраться до Парагвая, а там пусть конь падет на берегу реки! Вальдец о нем не пожалеет…
– Еще двадцать миль до реки, – шептал Вальдец, – не больше. Спрашивается только, в каком месте течения я выеду. Близко ли к Асунсиону?.. Что-то не нравится мне эта дорога. Кажется, она протоптана не людьми, а скотом. Так можно и в сторону уклониться. Но скорее всего я переправлюсь вблизи какой-нибудь «гвардиа», а оттуда легко добраться до города.
Успокоив себя этим рассуждением, Вальдец покинул сомнительную дорогу и, соображаясь с вечерним солнцем, направился прямо на восток. Тень его неимоверно вытянулась, и казалось, что он преследует гигантского черного всадника.
Солнце село… Теперь уже не Вальдец гнался за своей тенью, а тень гналась за ним, ибо прямо с востока над горизонтом взошла луна. Стояло «время жатвы», и кампо в полнолуние было залито лунным сиянием, какого мы, северяне,