огоньки, чтобы заманивать непрошеных гостей в ямы и топи. Урбанизация все переменила: теперь блуждающие огоньки парят над открытыми люками, выполняя обязанности предупреждающих сигналов, и в этом качестве действуют куда менее эффективно.
13
Если уж мага довели до того, что он произнёс заклятие Вечного Заточения, он обычно запихивает духа в первый же предмет, который попадётся ему под руку. Вот я как-то раз чересчур остроумно поддразнивал своего хозяина за вечерним чаем, и что же? Не успел я опомниться, как оказался заточен в полупустой банке с клубничным вареньем. Возможно, так бы я и просидел там до скончания веков, если бы ученик волшебника по ошибке не открыл эту банку в тот же день за ужином. Но я ещё несколько столетий выковыривал из своей сущности все эти мерзкие липкие зёрнышки.
14
Вот взять, к примеру, африта Гонория. Он сбрендил после того, как провёл около столетия заточенным в скелет. Довольно жалкое было зрелище – хотелось бы думать, что я, со своей яркой личностью, на его месте продержался бы подольше.
15
Любопытно, что хотя мы, духи, страшно бесимся, когда нас вызывают в этот мир, тем не менее позднее мы не без удовольствия вспоминаем о собственных подвигах. Нет, конечно, мы делаем все, чтобы избежать подобных приключений, и, однако, впоследствии мы часто устало, но с гордостью перебираем свои наиболее отважные деяния, наиболее хитроумные проделки или безвыходные ситуации, из которых нам удалось выйти с честью. Возможно, философ заметил бы, что это оттого, что пережитое нами в этом мире существенно определяет нас, в то время как в Ином Месте мы в значительной мере лишены индивидуальности. Таким образом, духи с длительной и блестящей карьерой (например, я), как правило, смотрят свысока на тех, кто, подобно Аскоболу, был призван в этот мир лишь недавно и не имеет ещё на своём счёту столь многих выдающихся достижений. Что касается лично Аскобола, то я недолюбливал его ещё и за идиотский фальцет, который совершенно не к лицу циклопу восьми футов ростом.
16
Вероятно, германского происхождения: там упоминались кишки, прибитые к дубу.
17
В конце концов, мы ведь товарищи по несчастью, и оба много лет страдаем по милости Мэндрейка. Казалось бы, здесь была уместна хотя бы крупица сочувствия. Однако длительное заточение изрядно ожесточило этого беса – впрочем, такое случалось и с куда более могущественными духами.
18
Если память мне не изменяет, это были такие истории, как «Дело африта, конверта и супруги посла», «Дело неестественно тяжёлого сундука» и грязный эпизод с анархистом и устрицей. Во всех этих случаях Мэндрейк едва не лишился жизни. Но, как я уже говорил, ничего особо интересного там не было.
19
Тем из нас, кому поневоле приходится соприкасаться с человеческой историей, эта война известна лучше, чем хотелось бы. В течение нескольких лет американцы отказывались платить налоги лондонскому правительству. Британцы быстро перешли