прислоняет запястье с браслетом к самому нижнему ящику, и тот со щелчком открывается, позволяя доктору достать шприц-пистолет. Константин возвращается к профайлеру, и я вновь наваливаюсь на юношу, обездвиживая его.
– Шея, – отрывисто командует доктор, становясь похожим на привычного себя. Профайлер продолжает сопротивляться изо всех сил, он мотает головой, и мне приходится приложить усилия, чтобы зафиксировать его голову, позволяя сделать укол. Юноша затихает, его дыхание постепенно выравнивается, и он закрывает глаза, проваливаясь в сон.
Константин тоже прикрывает глаза на несколько секунд, медленно выдыхая. Затем он встает, и я наблюдаю за тем, как легко он поднимает заснувшего профа и укладывает его на кровать, накрывая пледом. Подойдя к столу, Константин достает из того же нижнего ящика плоскую бутылку, затем возвращается, опускаясь на пол рядом со мной. Вытянув ноги вперед, он опирается спиной на мою кровать. Отпив из бутылки, доктор протягивает ее мне, и я уже собираюсь взять ее, как вдруг он отдергивает руку.
– Подожди-ка. – Его взгляд поднимается к потолку, и он беззвучно шевелит губами, что-то вспоминая. – Ты ведь уже перестала принимать синие таблетки? – озабоченно интересуется он и, дождавшись моего кивка, вкладывает бутылку в мои руки. – Тогда можно.
Я делаю глоток, морщась, когда горькая жидкость обжигает горло.
– Надо заменить кровати, – рассеянно говорит Константин, похлопывая по боковине моей. – Или бортики приделать…
– Линкольн удивилась, почему ты до сих пор не привязываешь своих пациентов. Стоит прислушаться, доктор. – Я замолкаю, осознав, что обратилась к нему слишком фамильярно. Впрочем, за последние полчаса я успела накричать на него, стать свидетелем панического приступа и ударить по лицу… А теперь мы сидим на полу и пьем из одной бутылки. Пожалуй, сейчас я уже зашла слишком далеко, чтобы вернуться к обращению «доктор Константин».
– Стоит прислушаться… – повторяет он, вновь прикладываясь к бутылке. – Говоришь, он разбудил тебя? – поворачивая голову ко мне, интересуется Константин.
– Мне снился кошмар. – Я нервно сглатываю под пристальным взглядом. – Наверное… мне было очень страшно, и это привлекло его внимание.
– Может быть. – Константин пожимает плечами. – Профайлер, прошедший настройку, никак не отреагирует на спящего. Сны для него бесполезны, ему нужны только воспоминания. А для этого, – доктор кивает в сторону спящего юноши, – для него все одинаково реально.
Константин заблуждается. Профайлер не просто проник в мой сон – он добрался до связанного с ним воспоминания, реального воспоминания. Но я скорее откушу себе язык, чем сообщу ему о подобных способностях ненастроенных профайлеров.
Отставив бутылку в сторону, Константин поднимает лежащий на полу шприц-пистолет.
– Как же мы будем работать с профайлерами, когда запасы стаба иссякнут… – бормочет он, рассматривая на свету прозрачную ампулу с остатками зеленоватой жидкости. – Мы ведь