всего, для меня, «солдафона», непостижимое.
Я сурово нахмурил брови, сузил глаза, чтобы показать ей свое недовольство, и спросил:
– Ленея, к чему эти слова? Я тебя не обманывал. За Гради-ила говорить не буду, не видел его давно. К тому же я рад тебя видеть живой и здоровой.
Она поморщилась, как будто прожевала что-то отвратительное на вкус, и сбила мой настрой. Мне пришлось замолчать, так как я не знал, что еще можно сказать в сложившейся ситуации. Неожиданно я почувствовал себя виноватым. Орчанка просто размазывала меня своим взглядом, обвиняя непонятно в чем, а мне захотелось срочно оправдаться. Нелепая ситуация, порождающая неуверенность. И хотя вины за мной, по моему определению, не было, я почувствовал себя почти мерзавцем. Это чувство было настолько неправильным и противным, что вместо оправдания я возмущенно перешел в наступление.
– Скажи прямо, чего ты хочешь?
Она встала и с выступившими на глазах слезами ответила:
– Уже ничего, чурбан! – И пошла на выход.
Я остался сидеть, огорошенный ее словами, глядя ей вслед.
– А приходила зачем? – крикнул вдогонку.
– Иди к вождю, – не оборачиваясь, ответила девушка и вышла.
Вот же блин, умеют бабы испортить настроение, вроде и не сделал ничего плохого, и сказано мало – лжец, обманщик и чурбан, а ощущение после разговора с Ленеей такое, как будто совершил нечто ужасное, чему нет оправдания. Как будто меня окружили незримые судьи и вынесли приговор: негодяй и подлец! Виновен! Настроение было испорчено, и, злясь, я направился к шатру вождя.
Охрана меня пропустила беспрепятственно, заходить спиной не стал, смело вошел в шатер, прошел к своему месту и, не давая хану возможности прочитать мне нотацию, строго на него посмотрел. Посмотрел так, словно он виноват, пусть тоже прочувствует.
– Язык покажи! – Посмотрел на розовую лопату в пасти орка и сказал: – Хватит жрать мясо. Трик есть только лепешки, пить гайрат и еще можно овощи.
К чему я это сказал? Первое, это месть за левую руку, за то, что он выставил меня на растерзание, второе, это продолжение усиления своего влияния на хана, а в-третьих, я срывал на нем свое раздражение, и это было главным. Налил в ложку эликсир и дал выпить.
– Ты чего такой злой? – посмотрел на меня правая рука.
– Так это он, наверное, с Ленеей встретился, – покосился на меня великий хан, – а она, по-видимому, сиську пососать не дала.
– Правильно сделала, – решительно высказал свое мнение Быр Карам, – нечего было от откупа отказываться. Ему такой подарок сделали, а он… «Мне не надо откупа»! – очень похоже передразнил меня Карам.
Дед шаман все это время молчал, как будто это не касалось его внучки.
Неожиданно проявился демон, который стал мне нашептывать:
– Скажи, что ты не хотел, чтобы тебя обвинили молодые орки, что девушку получил не по заслугам. Что будешь сражаться за нее, как и все.
– Ты с ума сошел, зачем мне за нее сражаться? – Я был ошарашен таким предложением.
– Если ты это