Молотов, лично разрешивший Гамову (с женой!) уехать на Сольвеевский конгресс, был вне себя от ярости. Виноватым он быть не любил. (Луначарский, под свое поручительство отпускавший десятки ученых, да еще с рекомендацией некоторым не возвращаться, привычно брал вину на себя). «Каменная жопа» вместе с другими членами Политбюро решила: «теперь никто никуда не поедет». А «статус Капицы», постоянно работающего на Западе, Гамову не давать, а у Капицы его отобрать, вместе со свободой выезжать за рубеж. Особенно болезненно сказалось это на Иоффе, которому запретили выезжать за рубеж, даже для председательствования на международных конференциях. Молотову в немалой степени советская физика обязана потерей контактов с зарубежными коллегами, отсутствием информации о новых работах, литературы и, в конечном итоге, серьезным отставанием во многих областях.
55
Сестра Таня, уже сама ставшая музейным работником, долгие годы дружит с эрмитажными «девочками», знает и любит Эрмитаж, но по секрету признавалась мне, что Русский ей нравится больше.
56
Они были разграблены и заселены большевистскими учреждениями. Хорошо, что большинство картин попало в Эрмитаж и Русский; плохо, что до сих пор их туда не возвращают, хотя многие дворцы уже отреставрированы и даже являются частями этих музеев.
57
Для бабушек считалось достаточным окончить классическую гимназию – она была по уровню общегуманитарного образования выше, чем советский ВУЗ. Поколение наших отцов и матерей было названо Солженицыным образованцами, и те, у кого не было семьи с традициями, должны были самообразовываться, чтобы избавиться от этого обидного, но во многом верного названия.
58
Наша приверженность к грузинским «легендарным» винам свидетельствовала о нашем неразвитом вкусе. Подсознательно хотелось, чтобы в вине оставался натуральный сахар. В Грузии это достигалось прерыванием брожения воздействием холода. Виноград для полусладких вин собирался там в октябре, в ноябре холодало и вино, помещаемое в квеври – глиняные кувшины-амфоры вместимостью в сотни литров, дозревало там и сохранялось до зимы, когда его начинали пить. Очень повезло тому, кто в Грузии запивал красными винами из квеври местные блюда и сыр. Вина эти нестойки и перевозку практически не переносят. Нельзя угадать, будет ли такое вино в бутылке перебродившим. Хранить их тоже невозможно. Пастеризация помогает, но не очень; вкус вина при этом заметно ухудшается.
Теперь легко сделать вывод о том, что Сталин в вине не понимал. Ведь это под него и его неразвитый вкус создавались ординарные вина Хванчкара (1932), Оджалеши (1933), Киндзмараули (1942), Тетра (1945) и Твиши (1952). Эти вина любил он сам и его окружение.
А мы, увы, были наследниками Сталина.
По Джонсону[John] это вина, вырабатываемые по крестьянской технологии, не подразумевающей выдержки и хранения. Красные полусухие близки к божоле. А грузины пьют замечательные сухие красные марочные Телиани, Мукузани, редко появляющееся красное Напареули и ординарное