и обратно, – Антон был просто в бешенстве.
– Jасно, јасно. Реци свом пријатељу да он није био нервозан. Добро, добро. Десет – ту, десет леђа, и десет за чекање. Нећете бити дуго?[7] – Горон с улыбкой пытался успокоить обоих, но эффект получился, скорее обратный.
– Goron, can you repeat again, only in English. I did not understand everything that you said?[8] – Виктор Иванович переспросил Горона без улыбки и каждое слово он произносил четко, громко и без сильной интонации, словно робот или, может быть, продавец.
Горон повторил, Захаров перевёл, Антон взорвался.
– Пидарас, бл@дь, я тебе, бл@дь, ещё раз объясняю, что за пять минут, бл@дь, ты зарабатываешь, бл@дь, хорошие бабки, бл@дь! Ты понял, бл@дь? Пять евро туда и пять евро обратно и если не опоздаешь к 19.30, то будет приз – пять евро. Понятно, бл@дь? – Антон говорил так возбужденно, что на уголках рта у него выступила слюна с пеной.
Горон остановился у самой середины набережной, в самом центре города, если таковым можно называть дырку с населением[9] в 9,5 тыс. жителей. По спидометру, если бы он работал, расстояние равнялось бы 4,9 км.
Виктор Иванович посмотрел на Горана так, словно профессор уличил за списыванием любимого студента. Было ясно, что Горан понял, что случай не простой и его догадки, скорее всего, оправдались.
– Па, нека ме сада 15 евра и 19.30 Ја сам те упознао у овоме, на пример, локација. Добро? – Горан посмотрел на обоих, затем осознав, что его не поняли, повторил всё по-английски, – Well, give me now 15 euros and by 7.30 pm I'll meet you in this place, for example. Good?[10]
– Ни х@я не гуд! Сейчас получишь пятёрочку, и пизд@й до вечера, хоть вообще сюда больше, на х@й, не приезжай! Понял? – Антон впервые заулыбался, начал похлопывать ладонью по ноге.
– Goron, he says that five euros now and the rest – at 7.30 p.m., when you will take us back. Good?[11]
– Јевреји, – сквозь зубы выдавил Горон.
– Do not forget, anti-Semite, at 7.30 p.m. we are taken away from here[12], – с плохо скрываемой улыбкой перевел Виктор Иванович, после чего, вылезая из машины и беря свои вещи, он рассмеялся в голос.
Судя по реакции Горона, такие номера для него были не впервой. Оба туриста неспешно почапали к скамейке на набережной. Она была аккуратненькой: с одной стороны стояли двух-трёхэтажные домики из белого камня, с другой стороны парковались яхты, большие и малые. Оба пляжа были хорошо видны. Прохожих на набережной было мало, и приятели, не сговариваясь, оккупировав целиком большую скамейку, начали переодеваться. Первым догола разделся Виктор Иванович, который сразу же нырнул с трехметровой набережной в воду. Прыжок был на загляденье. С большим пузиком, без брызг, головкой вниз. Глубина у края была более трех метров, в метрах в 5-6 вдаль – резко возрастала. Антон не рискнул купаться голышом и решил прыгнуть солдатиком в семейных труселях. Руки в сторону, ноги полусогнув, сутулясь и громко матерясь, Антон дал столько брызг, словно его сбросили с десятиметровой вышки, плашмя.
Поблизости никого не было, т. к. везде висели таблички с запретом прыжков и купанием в воде. Редкие прохожие ярких эмоций не выражали, но и одобряющих или просто нейтральных взглядов на двух российских пловцов также не было. Чудеса?!
Дорогой читатель, а про мороженое с пивом забыл? Не забыли лишь желудок и задница. Примерно через 10 секунд