же секунду после задуманного толкнул стоящего рядом человека. Это был мужчина. Тот упал, но даже не посмотрел в сторону Василия. В этот момент батюшка известной церкви начал отпевать якобы лежащего в гробу покойника. Василий прервал батюшку новым доводом:
– Стойте! Гроб закрыт. Откройте гроб!
Все присутствующие недоуменно, смутившись, посмотрели на него. Стоящий рядом сосед по дому шёпотом произнёс:
– Василия плитой придавило, ничего не осталось от него.
– Но я, я Василий!
Никто вновь не обратил на него внимания. «Они меня то слышат, то не слышат. Почему так? Почему всё время по-разному?» – Василий стал нервничать, его выводило из себя всё происходящее вокруг. Батюшка начал отпевание, помимо стандартной молитвы он перечислял разного рода проступки, с которыми Василий яростно не соглашался:
– Прости рабу Божьему Василию его гордыню…
– Неправда! У меня не было гордыни! – возмущался Василий, но его не слышали.
– Был замечен и в чревоугодии, прости Господи, – продолжал батюшка.
– Не было и этого! Это всё вранье! – Василий всячески пытался обратить на себя внимание, но все его попытки были безуспешны.
Через несколько минут он потерял сознание. Очнулся Василий к вечеру. Он лежал на земле, всё там же, на кладбище. Не поднимаясь с земли и даже не двигаясь, вспомнив всё произошедшее, Василий размышлял: «Я умер или не умер? Мне не холодно, я не хочу кушать, не хочу пить, но это всё из-за стресса. Это был глупый, плохой розыгрыш. Я всегда был придатком к семье, именно поэтому надо мной и позволили себе пошутить мои родственники. А, собственно, почему бы не пошутить? У нас тут скучно. Изо дня в день одно и то же. Никакого разнообразия. Никакого веселья. Вот и повеселились они за все годы сразу. А, может быть, они хотят, чтобы я признал себя мёртвым, как говорил голос? Может быть, им принесёт это какое-то удовольствие? Но как? Как можно признать себя мёртвым, когда я живой? Зачем и кому это нужно?» – мучил себя вопросами Василий.
Через некоторое время он поднялся и пошёл домой. Дома никто по-прежнему не замечал его. «Я буду молчать так же, как и все вокруг. Буду живым мертвецом дома». Семь дней прошло, никто не разговаривал с Василием, его не замечали, будто его и в самом деле не было. Он тоже молчал, ожидая каждый день чего-то нового, чего-то, что может внести ясность в происходящее. На седьмой день ночью его посетил голос, тот самый голос:
– Василий, Василий, ты тут?
– Да, – ответил Василий. Его голос и вид напоминали обречённого человека. Человека, у которого нет шансов.
– Я тебя потерял. Через два дня поминки. Признай, что ты умер, Вась, не мучай себя.
– И что тогда будет?
– Продолжишь жить, всё будет так же. Почти что всё…
Василий лежал, неподвижно глядя в потолок:
– А что не так же?
– У тебя – всё так же.
– Я подумаю, – произнёс Василий, и на этом разговор закончился.
Через два дня, в разгар поминок, Василий вышел и пошёл к лесу, который