невыносимой для людей, которые в своей жизни умели только мечом, копьем и щитом работать. Всякий иной труд для свейских воинов казался оскорбительным. Но десятники, назначенные из числа знающих свейский язык словен и вагров, внимательно следили кто и как работает. От приложенных усилий зависело количество пищи, которую пленники получали. Тела свеев потели, и испускали на морозе пар. И потому им даже приготовили сменную одежду. Славяне всегда мягко относились к рабам, и проявляли о них заботу.
Долго рассматривать работы по устройству городского вала Гостомысл не стал. У него были свои дела, и время терять не стоило. Да и увидеть пока можно было мало что. И потому князь-посадник уже вскоре тронул коня пятками.
– Я по взглядам вижу, как свеи боятся наших стрельцов, – констатировал сотник Русалко. – На простых воев совсем не так смотрят. Хоть на пехоту, хоть на конников. А на стрельцов – со страхом и злобой. Уважают наши стрелы…
– Большинство из них на Волхове стрелами и побили, – сказал сотник Бобрыня, поддерживая сотника стрельцов. – Не одни стрельцы с луками вышли. Как Бравлин и приказал, каждый вой луком вооружился. А там от берега до льда расстояние было такое, что никто не промахнется. Рыбу на несколько лет вперед накормим утопленниками. А волков лесных теми, которых у берега положили. А те, что спаслись, пусть рады будут, что им работу дали, и за работу кормят. Всегда лучше, чтобы человека кормили, чем самому человеку кормом стать.
Князь-посадник внешне никак не отреагировал на эти рассуждения. Тем не менее, про себя отметил, что среди новгородцев все еще живет ощущение победителей. Эта победа над небывало большим для последних лет войском свеев была, конечно, событием неординарным. Более того, событием, подоспевшим очень вовремя. То есть, тем самым действием, что помогло князю Бравлину Второму однозначно стать главой двух объединенных народов, как раньше он был главой только одного. Победа позволила подняться авторитету князя сразу на небывалую высоту. Ведь он не где-то в отдаленной Бьярмии победил врага, с которым боролся за земли, не очень-то и важные для жителей столицы словен. Он почти под городскими стенами встретил и уничтожил врага беспощадного, жестокого, который грозил новгородцам новыми бедами в дополнение к тем, что уже пришли к ним. И люди были довольны, что выбрали такого князя. Даже те, кто сомневался в Бравлине, кто считал его чужим, не могли не чувствовать к нему благодарности за спасение людей и свободы горожан. И сотники Русалко с Бобрыней, по сути своей, представители средних городских слоев, отражали своими словами общее мнение, хотя, был уверен Гостомысл, оба они, позволь им князь, на вече держали бы другую сторону, и требовали бы выбора Гостомысла.
Начало пути лежало через земли варягов-русов, но неприятностей с их стороны сейчас, после совместной победы над свеями, которой все еще жили жители двух городов, ожидать не стоило. Тем более, даже в глубинных территориях княжества русов уже наверняка знали о совместном походе против идущих в нашествие