Эстер.
– Получается у вас всего один критерий отбора людей, которых вы допускаете к себе – правдивость, это довольно жестко – подытожил Родион.
Эстер выдохнула и развела руки в стороны, в знак своего бессилия по отношению к собственной натуре.
– А какой у вас критерий отбора? – не задумываясь, спросила она.
– Тоже проблематичный – улыбнулся Родион и заметил, как с лица его спутницы постепенно исчезает напряжение. За то недолгое время, что они были знакомы, Родион запомнил мельчайшие детали ее внешности, ее жестов, мимики, голоса. Вот она поднимает глаза вверх, когда пытается что-то вспомнить, из-за чего ее лицо теряет строгость и становится по-детски открытым и непосредственным. Вот она закусывает край нижней губы, когда силиться сдержаться от какой-нибудь фразы или поступка. Вот она запускает руку в волосы, отбрасывает их назад – ей неловко, она немного нервничает и хочет переключить внимание. Родион смотрел на нее, и ему просто нравилось то, что он перед собой видит. У него было ощущение полной гармонии. Будто бы все так, как должно быть. Рядом с этой женщиной он ощущал спокойствие, непривычное равновесие внутри себя. В последние годы для него стало привычным ощущение постоянной усталости, напряженности, вызванных свалившейся на него ответственностью. Он постоянно был занят на работе, заставлял себя работать все больше и больше, без выходных, без права на ошибку, без возможности переключиться на что-то еще. Он думал, что только так, сможет заработать себе прощение близких ему людей и хотя бы немного заглушить чувство вины, засевшее глубоко внутри него. Институт ему был не интересен и не важен, но бросить его он не мог. Личная жизнь представляла собой яркий, но бессмысленный калейдоскоп. Наверное, подсознательно, а может и вполне осознанно он хотел иметь островок спокойствия и гармонии в своей жизни, где он мог бы быть самим собой и где не нужно выламывать себе руки.
– Почему юриспруденция? – поинтересовалась Эстер
– Это не мой выбор – пояснил Родион
– А какой был бы Ваш?
– Мой дед по материнской линии – военный. Все свое детство я твердо верил, что не существует никакой другой профессии для мужчины, кроме военной службы и мечтал стать продолжателем династии. Но, этого не случилось, и на момент поступления в институт у меня не было никакого четкого представления о своей будущей профессии, зато было четкое желание сделать что-нибудь наперекор. А теперь для меня вопрос образования вовсе не имеет никакого значения – Эстер уловила грустные нотки в его последних словах, хотя внешне Родион продолжал выглядеть безмятежным и необремененным заботами. Но всего на какие-то мгновения в его глазах уже не в первый раз появился оттенок смертельной усталости, который вызывал в Эстер непонятное внутреннее беспокойство. Ее волновали те чувства, которые появились в ней с тех пор, как она впервые увидела Родиона. И с каждой новой встречей с ним Паланская все больше сбивалась с протоптанной ею ровной дорожки. Неуверенная поступь, была несвойственна для размеренной и понятной жизни Эстер, и она всеми силами хотела