Что это за чудо такое?
– Гриша, не торопись, – Семён Михайлович оскорбился, – Что ты всё время торопишься? Не перебивай старших.
– Да я что? Я слушаю.
– Вот я и говорю, – продолжал врач, – Мы как раз в Бремен пришли. Ну, я беру закваску и на корму. За полчаса из Везера натаскал угрей… Даже двух поболее метра вытащил. Да, точно, почти два метра.
Доктор поднял свободную от банки руку, показывая размер рыб. Игорь с уважением поглядывал на жижу с пузырьками от брожения:
– Значит, это приманка? А из чего?
– Это семейный секрет, – Семён Михайлович поднял палец, – дед ещё так готовил, вот таких сомов таскал. Потом отца научил. Ну, а я рецепт доработал – капельки добавляю для аромата, но это уже перед самым забросом.
После этой тирады доктор повернулся и ушел, унося свою секретную банку, оставив моряков в недоумении: зачем приходил, почему хвастался, если ничего не рассказал про ингредиенты. Потом решили, что раз тайна семейная, то пусть помолчит; рейс долгий – проговорится.
А рейс действительно был длинный: от Питера до Маврикия. Да еще заходы: собирали груз по Европе. Почти в каждом порту приставали к доктору:
– Семён Михайлович, когда порадуете?
Но он только ухмылялся: «Не время ещё?». Интрига нарастала.
И вот теплоход «Гарри Поллит» бросил якорь на рейде Момбасы. Почти вся команда вышла на палубу, многие с удочками. Забросили снасти – ничего и ни у кого. Через час (приблизительно), когда «рыбаки» начинали погуживать, что рыбы нет, появился Семён Михайлович.
Все повернулись в его сторону. Доктор не спеша прошел на корму к левому борту, и разместился возле бассейна. Прислонил удочку к леерам, а на палубу поставил сумочку со своей знаменитой закваской. Жижа в банке за почти два месяца «созрела», стала густая и серо-бурая. Когда Семён Михайлович открыл крышку, запах произвел впечатление: тут был и запах хлеба, и пива, и одновременно рыбная тухлинка, и еще что-то …, но очень знакомое. Доктор достал из кармана маленький пузырек, встряхнул и капнул в банку несколько капель.
– Анис, что ли? – спросил кто-то из зрителей. Но ответа он не получил.
Пальцем, помешав немного, доктор достал комочек содержимого; и скатал шарик, который нацепил на крючок.
– Сейчас всю рыбу переловит, – пошутил боцман.
Семён Михайлович не отвечал, он был сосредоточен. Примерился. Забросил. И сразу же поклёвка. Да какая – удилище выгнулось.
– Вот это да, мужики, смотрите. У доктора точно кит клюнул.
Общими усилиями вытащили огроменную … мурену. Пятнистая, в черных пятнах рыбина билась на палубе.
– Килограмм на пятнадцать, – оценил старший механик Александр Николаевич, – Здорова. Стукните уже её чем-нибудь. Крючок нужно вытащить.
Геннадий с опаской прижал извивающуюся рыбу доской, а боцман стукнул по голове принесенной палкой три раза, а потом еще раз. Мурена затихла. Но крючок доставать никто не рискнул, зубов штук триста – просто обрезали леску.
Под одобрительный гул команды Семён Михайлович привязал