же зашёлся кашлем.
– Да, но с самого начала оно было обречено на провал. Вместо четырёхсот участников в условленное место пришло меньше сотни. И притом десяток человек оказались без огнестрельного оружия. У кого шашка, у кого заточенный железный прут, а один вообще с кортиком…Офицеров большинство, но были и необстрелянные студенты и гимназисты. Пользуясь внезапностью, мы захватили четыре пулемёта в Осетинских казармах, но три из них оказались без замков. Рабочие, как и интернациональный батальон, нас предали и перешли на сторону красных. Пришлось разбиваться на отряды и отступать в разных направлениях. Я вот, как и многие, попал в плен к этим извергам. Его избежали лишь те, кто погиб в бою, или кому удалось спастись. Но последних – единицы.
– А про войскового старшину Летова ничего не слышали? – осведомился Ардашев.
– Как же! Был вместе с нами с самого начала, но потом, когда начался бой, я его потерял из виду.
В коридоре послышался шум. Это по камерам раздавали «чай». Открылось окошечко в двери, и Клим Пантелеевич принял целый чайник слегка подкрашенного кипятка. Настоящего чайного запаха не было и в помине.
– Что ж, господа, прошу, угощайтесь, пока не остыл. А то ведь скоро прогулка.
Статский советник разлил жидкость по кружкам. Все пили молча. Каждый был погружён в собственные мысли и, казалось, не замечал остальных. Вдруг на дворе закричали куры, которые ночью сидели по кустам. Послышался чей-то истошный крик. Потом выстрел. За ним ещё один и ещё. Затем ружейный залп. Штабс-капитан поставил табуретку и выглянул в окно.
– Господи, – пробормотал он.
– Что там? – осведомился Поляничко.
– Расстреляли несколько человек. Всё восставшие офицеры. Некоторых узнал: полковник Леплявкин, штабс-капитан Новиков, поручик Ерёменко, полковник Новроцкий, подпоручики Гельвиг и Говрилко, корнет Богословский и гимназист Руднев. Теперь трупы грузят на телегу, – негромко выговорил Керже и добавил упавшим голосом: – А потом придут и за мной.
Но штабс-капитан ошибся. О нём на время забыли.
Однажды утром неожиданно звякнул замок, отворилась дверь, и чей-то хриплый голос прокричал.
– Ардашев, на выход!
Глава 3. Красный самум
Больше сносить нам нельзя Этот кровавый гнёт! Верьте же, верьте, друзья, Утро победу несёт. Если же смерть – всё равно! В цепи страданий земных Ты небольшое звено, Вспыхнул, сгорел и погиб.
Все следующие дни после офицерского восстания в городе шли аресты, казни и, так называемые, контрибуции. Руководителей – братьев Ртищевых – красным удалось взять в плен под Татаркой. Их и ещё шестнадцать человек выдал Дербентскому полку, спешившему на помощь ставропольскому гарнизону, мельник. Все, кроме Ртищевых, были расстреляны на месте, а братьев, как главных заговорщиков, решили казнить