продолжать бегать вдоль пруда, словно кот, который боится замочить лапы. Он что-то кричал и звал на помощь.
Я в это время стоял на дереве, наблюдая, как движения Лёхи становятся менее резкими. Брызг всё меньше, а крики всё тише и реже. Спустя пару секунд Лёха в последний раз взмахнул рукой и замер. Я видел, как он ещё плавает. Но с каждой секундой вода поглощает его, смыкая ровную гладь над мальчиком.
Не знаю, что тогда произошло, но я схватил тарзанку, качнулся и полетел вниз.
Я свалился рядом с Лёхой, который уже не двигался.
Также не знаю, откуда у меня появился навык плавания, потому как одной рукой я схватил друга за волосы, повернул его лицом к небу и начал грести. Медленно продвигаясь, я и сам не раз уходил вглубь. Глотал противную воду из пруда. Чувствовал, как она затекает в рот, проникая в нос и до самого мозга.
Мне казалось, что этот момент длился вечно. Ближе к концу я решил, что останусь здесь вместе с Лёхой. Сквозь водную толщу видел, как по берегу бегает Вова. Он что-то кричит, но слов не разобрать.
Он пришёл на помощь, когда вода доходила до груди. Я бы и сам мог уже встать на ноги, но, вероятно, в запале страсти продолжал грести и тащить за собой бездвижное тело.
Вова схватил Лёху за руки, и мы вместе оттащили его на берег.
Положили бледное тело мальчика на землю и посмотрели друг на друга: а дальше что?
Мне казалось, что, стоит вытащить его из воды, и всё будет хорошо. Он очнётся, и мы вместе пойдём домой. Но этого не произошло. Лёха продолжал лежать на спине и вроде бы даже не дышал. Бледность расползалась по лицу, как, – от синих губ и дальше по телу. Оно стало неестественно холодным.
Я подошёл к мальчику, перевернул на живот и со всей силы ударил по спине. Затем, сцепив руки замком, врезал ещё сильнее, и только тогда Лёха начал кашлять, выплевывая мутную воду вперемешку с обедом.
Его щеки моментально порозовели, а взгляд прояснился.
Он привстал на колени и в последний раз выплюнул дурно пахнущую жижу.
– Лёха, ты жив! – радостно завопил я.
– Только маме не говорите, – были его первые слова. – А то она меня больше никогда не отпустит на пруд. Не скажете?
– Не скажем, – ответил я.
Вова промолчал.
Спустя полчаса мы шли обратно в село. И что интересно, мы шли, так же играя на ходу. Рвали дикие ягоды, кислые яблоки и не менее, а быть может, и более кислый щавель.
Я сдержал слово и никому не сказал. Хотя признаться, это было тяжело. Хотел рассказать маме. Хотел рассказать Кате. Хотел, чтобы меня перестали считать трусом и признали во мне героя. Но я молчал. Каждый раз крепко сжимал зубы и молчал.
Знал, что этого нельзя делать, иначе Лёха до конца своей жизни не пойдёт на пруд.
Но уже на следующий день по селу прокатился громкий слух, что вчера на пруду Алексей Меньшиков едва не утонул. Быть может, он бы и утонул, если бы рядом не оказался Владимир Хворин, который доблестно прыгнул в воду и вытащил мальчика на берег. Также он