Он оглянулся назад и увидел далеко позади внизу за лесом, свою родную деревню. Отсюда она выглядела совсем маленькой и неказистой. Заснеженные крыши белыми шапками нахлобучились на серые деревянные дома, из которых торчали кирпичные трубы, выстреливая из себя длинные кудрявые струи белого дыма, упирающимися своими раструбами в бесконечно небо, словно они подпирали его, чтобы оно не упало вниз. Он тоскливо посмотрел вдаль. Мишка вспомнил, что где-то там, на краю деревни Каракан стоит дом, где сейчас, наверное, ещё спят все его родные, мама и отец, Тимка и Иринка, которые совершенно ни о чем не догадываются, что он Мишка стоит уже на высокой горе, и то, что он скоро вернётся домой с новогодней ёлкой. Он придёт домой и сядет усталый у печки, как обычно приходит отец. А мама будет гладить его по голове и приговаривать:
– Сыночек, устал поди? Умаялся, бедненький!
– Это шутка ли в деле, такому маленькому одному сходить в лес и принести новогоднюю ёлку!
– Вот смотри Тимка, какой у тебя отважный брат растёт!
А Тимка и Ирка будут завидовать ему. А он им обязательно покажет язык!
Мишка устало улыбнулся, и его глаза вновь зажглись новым огоньком. Он быстро отвязал веревку и, встав на лыжи, шустро помчался с горы.
Илья Николаевич, зайдя в избу, быстро затворил за собой дверь, запустив за собой огромный клуб морозного воздуха, который стремительно растелился по всей кухни, стараясь добраться до самого тёплого уголка.
– Да, приморозило сегодня. – Снимая шапку, прокряхтел он.
– Действительно сегодня приморозило. Пришлось скотине подстилку поменять, да двери в стайке утеплить. – Он снял валенки и сразу подошёл к горячей печке.
– Эх, тепло тут у Вас!
– Да, тепло! Печка уже, даже жарко. Я ещё дровишек подбросила.
– Давай, мой руки, пироги уже готовы. – Валентина Ивановна кивнула на стол, где в большой чашке возвышалась гора пышных пирогов.
– Дети! – Громко прокричала она, не отрываясь от жаркой сковороды.
– Вставайте, завтракать пора. На улице солнце давно встало, а вы всё спите, как сурки.
– Ой, мамочка, пирожки! – Первой, выходя из комнаты, пропела, потягиваясь, Ирка. Она набросила на себя халат и сразу юркнула за стол, взяв из большой чашки самый верхний пирожок.
– Куда? – Валентина Ивановна замахнулась на неё полотенцем.
– А, ну быстро умываться, а уж потом за стол! – Она перевернула последние золотистые пирожки на сковородке и поставила на плиту чайник.
– Ну, ма-ма! – Пропищала недовольная Ирка.
– Я потом умоюсь! – Недовольно захныкала она, озираясь на мать.
– Я кому сказала, умываться! – Валентина Ивановна грозно посмотрела на неё.
– Тимка, Мишка! Вставайте! Пироги остынут! – Она снова поменяла тональность и превратилась в самую лучшую маму на свете.
– Иду! – Тимка, неохотно открыл