час? Вероятно, еще совсем рано, иначе меня давно бы уже подняла Камилла, последние пару месяцев начинающая утро с шаманского танца с бубном. Впрочем, и ранее сестрица вскакивала ни свет, ни заря, развивая бурную деятельность электровеника, скрещенного с барабашкой.
Сейчас же в доме наблюдалась полнейшая тишина. Было даже слышно, как за окном заливаются трелью птицы, как ветер колышет листву деревьев… Эх, хорошо!
Но кто же тогда открыл занавески, если все еще спят? Или я сама забыла их закрыть, когда ложилась вчера?..
Внезапно, над головой моей нависла чья-то тень. Секунды две-три темная фигура закрывала солнце, а потом вдруг исчезла. Поток света снова ударил в лицо.
– Кер, а давай ее саблей потыкаем? – послышалось рядом.
– Совсем дебил?! А вдруг она живая еще…
От неожиданности я подскочила и мгновенно разлепила веки.
Но что это? Куда делась моя комната?
Со всех сторон меня окружал лес. Высокие деревья, с виду смахивающие на самшиты, были от корней да макушек обвиты тонкими лианами и плющом. Их могучие корни вздымались над землей, переплетаясь в дивных узлах и утопая в пушистых мхах. Земля подле них полнилась кустарниками, хвощами и огромными папоротниками. Вся растительность здесь имела слегка непривычный взгляду цвет – темно-зеленый, с нотками изумрудного.
В воздухе витала сырость – где-то неподалеку, судя по звукам, катила свои воды маленькая речушка или же ручей. Оттуда же доносилось «закадровое» жужжание насекомых.
Нет, это был не Канареевский лес, привычный моему глазу. И даже не средняя полоса России. Из всех сравнений, пришедших в голову, больше всего это место походило на заповедные леса колхиды.
Да вот только как я могла попасть туда за ночь из Забобровска?..
Однако мое удивление возросло еще больше, когда из всех живых существ, не считая мелких светящихся жучков, рядом обнаружился лишь попугай размером с крупного кота. Птица сидела на лиане, перекинутой между двумя деревьями, и я никак не могла понять: как тонкое растение выдерживает вес подобной туши.
Поразил меня и окрас его перьев. Голова была вишневой, хохолок из трех длинных перьев – желтым, туловище – красным. Крылья плавно переходили от зеленого к ультрамарину, а хвост и вовсе был фиолетовым. Ни один из видов попугаев, виденных мною ранее, не равнялся с его насыщенной палитрой. Единственный, кто благодаря буйству красок, стыковался в воображении с увиденной особью – так это «Блудный попугай» из советской мультипликации.
Однако будь он хоть серо-буро-малиновым, это всего лишь птица.
А где же люди, чьи голоса я слышала здесь?..
Минуточку, а как я здесь вообще оказалась?
– Вот видишь! Всё-таки живая! А ты говорил труп, труп!.. – прищурив правый глаз, прочирикал попугай. Голос у него оказался звонким, немного кряхтящим на согласных, из-за чего казалось, будто он повторял одну букву по нескольку раз.
– Ты умеешь разговаривать? – изумилась я.
Попугай активно закивал головой.
– А сможешь