обошёлся без пояснений, значит, так надо! Он неспешно достал из папки чистый листок, и принялся заполнять шапку. Пока Глеб записывал данные сидящего перед ним человека, он исподволь пытался изучить его изборождённое морщинами, неопределённого возраста лицо. Опрашиваемый оказался рабочим одного из районных центров. Он неделю уже находился в отпуске, и в Белгороде был проездом – возвращался из Воронежа, где гостил у родственников.
– У меня поезд через полчаса, а мне ещё до вокзала добираться. Успею? – спросил он, взглянув на опера глазами, полными доверия.
Велиев не счёл возможным ответить. Он начал опрос, подробно записывая показания, при этом стараясь не упускать мельчайших деталей, переспрашивая и формулируя вопросы заново. Лицо доставленного с каждой минутой мрачнело, но Глеб не успел записать и половины того, о чём успел расспросить. Тем временем Белоусов уже отпустил своего собеседника, но к начальнику розыска, видимо, не торопился. Он всё наблюдал за ходом опроса, пока лицо рабочего не осунулось окончательно.
– Не мучай ты его, отпускай! – вдруг посоветовал он – Отпускай, и время не трать!
Услышав совет старшего опера, Велиев не заставил себя уговаривать. Теперь он, уже не вдаваясь в мельчайшие подробности, поспешил закончить с опросом, и через пять минут выдворил успокоившегося работягу за дверь.
– Может, ещё успеет, если бегом! – взглянул на часы Белоусов – А вообще-то, пустое всё это – понагнали кого ни попадя, и себе же дурной работы придали. Понятно, что вопрос не к тебе, но чего этого мужика мариновать? У него поезд вот-вот отходит, а мы бумаги набиваем!
Майор помолчал, поднялся с места, и обернулся уже у самой двери.
– Ты пока начинаешь, потому совет на будущее. Даже не про этот случай, вообще: прежде, чем человека к стенке жать, собери о нём как можно больше информации. Если есть что на него – раскручивай, а нет – лишнего на душу не бери. Мы ведь не только с преступниками, но и с нормальными людьми работаем!
В те годы редко какое убийство оставалось нераскрытым. Совершённое в тот день тоже не явилось исключением. Конечно, раскрылось оно не само по себе. Лишь ближе к ночи майор Белоусов получил довольно сырую, но хоть какую-то информацию в цвет. На ночь глядя пришлось вытаскивать народ с трёх адресов, и перед самым рассветом круг подозреваемых сузился до двух, а затем и вовсе до одного человека. Его брали утром. Никто не зависал над ним в головокружительном прыжке, не вырубал раскрученным ударом пятки и даже не давил стволом в лоб. Просто в восьмом часу в одной из квартир прозвенел звонок. Открыла женщина с глубоко запавшими и выцветшими от частых слёз глазами. В квартиру, не дожидаясь приглашения, уверенно шагнул мужчина средних лет и, поправив распахнутый пиджак, вежливо поздоровался.
– Валентин дома? – спросил он.
– Где же ему быть! – недовольно буркнула хозяйка – Вон