Сезар Карсак, лейтенант пятого гвардейского драгунского полка Его Величества Императора Наполеона Буонапарта, – сиплым голосом ответил вопрошаемый и закашлялся.
– Очень приятно! Я вижу, месье Карсак, Вы уже прогрелись и пришли в себя. Не изволите ли выпить чашку чая? Прошу за мной! – радушно предложил помещик.
С помощью Герасима Антуан вышел в предбанник. На чисто выскобленном небольшом столе стоял самовар, сахарница, бутылка с коньяком – настоящим, из Шаранты! Присутствовало также и блюдо с кренделями, при виде которых слюна у возрожденного к жизни лейтенанта забила фонтаном.
Завернулись в чистые простыни, сели на лавки.
– Это Герасим, мой кучер. По банному делу равных нет во всем уезде! Он нам послужит. Герасим! Налей-ка чайку, да сам садись, откушай с нами. Вам, сударь, как: коньяк в чай, или отдельно?
– Сначала отдельно, если позволите, господин полковник…
– Герасим! Нали-вай! Ваше здоровье, месье Карсак!
Все трое дружно выпили. Помещик и кучер залпом, Антуан в растяжку. Сразу захорошело. Схватив крендель, стал яростно жевать.
– Бедный человек! Оголодал, видать! – шепнул Александр Романович кучеру.
Прожевав, Антуан отхлебнул чаю. Стало совсем хорошо.
– Вы чай-то пейте! А напьётесь – ужинать будем, – ласково сообщил хозяин.
Лейтенант, вновь набивший рот кренделем, благодарно замычал. Русский говорил по французски отлично, правильно, даже чересчур. Впрочем, они, аристократы, в России все так говорят.
– Итак, господин лейтенант, эта война для Вас кончилась. Вы у меня в плену! Официально, хе-хе! Завтра пошлю письмо в канцелярию светлейшего князя Кутузова, пусть Вас в списки вставят… Не волнуйтесь, положено так! Поживете до конца войны у меня в гостях. И вам хорошо, и мне: будет с кем поговорить у камина!
Александр Романович скромно умолчал о собственном престиже, который необыкновенно возрастет среди окрестных помещиков, когда они узнают, что его люди взяли в плен не абы кого, а драгунского офицера! Кто ещё может похвастаться таким приобретением?
– Герасим! Заснул? Нали-вай!
– Слушаюсь! – радостно отозвался кучер, сграбастав в лапищу бутылёк.
– Позвольте поблагодарить Вас, месье Ржевский, за спасение от смерти! Выпьем, чтоб эта война поскорее закончилась! – Антуан поднял рюмку.
Чокнулись, проглотили янтарный напиток. Маленько повело. Крендель – разве ж это закуска!
В дверь постучали.
– Входи, чего там! – крикнул хозяин.
Вошла Арина, неся аккуратно сложенный мундир и сапоги гостя.
– Вот, одежду для господина военного принесла! – застенчиво улыбаясь, сказала она нараспев.
Антуан залюбовался: девушка была чудо, как хороша. Высокая, синеглазая, сдобненькая. Золотая коса толщиной в руку. Длинная, до колен. Полные губы цвета малины. Кожа белая, прозрачная, как порселан. Брови густые, темные. Очень красивая и симпатичная девушка! В родной Франции такие не водятся.
– М-мерси! –