Светка.
– Ужас! А знаешь – в «Незнайке на Луне» Носов про Америку пишет, а не про какую ни про Луну. Это чтобы хороших американцев не обидеть.
– Ага… И чтобы не было… этого… международного конфликта… Там у них буржуи – Скуперфильды всякие – кровь сосут у работяг. И негров обижают…
– А мне негры нравятся… танцуют здорово! И – добрые… красивые…
– Ага… и я хотела бы негритёнком быть… Только не у них!!!
Хорошо, что мы в Советском Союзе. У нас – дружба народов.
А у них главное – деньги… на людей плевать…
И ещё, знаешь… – там п р о с т и т у т к и есть…
– А кто это?
– Ну… это такие девушки, которые целуют и обнимают за деньги.
– Да ты что!
– Ага… и раздеваются до пояса.
– Да ну, ерунда! Кому надо-то?
– Им надо… Такие нравы!
– Ох! Я бы не смогла…
– Танька… А если бы у тебя… бабушка умирала, а денег на больницу нет?!
– Ну… если бабушка… наверно…
Помолчали скорбно.
Из-за забора психбольницы имени Скворцова-Степанова —
в просторечьи Скворечника – донеслись какие-то крики.
– А вчера псих сбежал буйный… Давай отсюда!
– Не боись…
– Ветер с Фермского дует… Мы не заразимся?
– Не… это не заразно… Смотри – что это? Птенчик…
И мы выудили из травы птичку со сломанным крылом. Самое страшное – её грызли какие-то жуки и черви. Заживо! И никак не удавалось выковырять их из-под перьев. Птенчик закатывал глаза, но дышал…
– Придумала! Давай его в ветлечебницу отнесём, я знаю где – за Светлановской площадью, там ещё вытрезвитель!
И мы бросились бежать, завернув несчастного в кусок лопуха.
Вот и районный доктор Айболит…
– Ну, что у вас?
– Вот…
– !!! (…) Дуры девчонки! Надо природе предоставить делать своё дело.
Чтоб я вас здесь больше не видел!!!
И он бросил птичку в помойное ведро.
Мы молча брели домой. Разговаривать не хотелось.
Хотелось – в далёкое созвездие Тау Кита, к Высоцкому…
Его улыбка
Что есть у мальчишек его возраста?
Верные друзья и недоступные красавицы. Смешные щенки и быстроногие велики. Индейские костры и пиратские моря. Бредбери на чердаке деревенского дома, под сладкий стук дождевых барабанчиков… ВСЁ ЕСТЬ!!!
А у Джоника – назовём его так – есть одиночная палата в неврологическом отделении Педиатрического института и нехороший диагноз. Есть скрюченное, перекрученное тело – даже нос не почесать! Есть «сохранный интеллект». Способность видеть, слышать и дышать (пока, до окончательной атрофии нейронов и паралича дыхательной мускулатуры). Ещё – способность плакать и улыбаться… Он предпочитает последнее, хоть это нам, студенткам, приведённым на него посмотреть,