ему назад руки.
– Они говорят: ты принес нам несчастье, – сказал начальник Пандиону, презрительно обводя рукой стоявших вокруг. – Ты вестник бедствия, из-за твоего присутствия на судне случилось несчастье: корабль отнесен к берегам Та-Кем, по-вашему – Айгюптоса. Чтоб умилостивить богов, тебя надо убить и бросить за борт – этого требуют все мои люди, и я не могу защитить тебя.
Пандион, все еще не понимая, впился взглядом в финикийца.
– Ты не знаешь, что попасть на берег Та-Кем для нас всех смерть или рабство, – проворчал тот угрюмо. – В древние времена у Кемт была война с морскими народами. С тех пор тот, кто пристанет к берегам этой страны вне указанных для чужеземцев трех гаваней, подлежит плену или казни, а его имущество идет в казну царя Та-Кем… Ну, понял теперь? – оборвал он свою речь, отворачиваясь от Пандиона и вглядываясь в приближавшуюся пенную полосу.
Пандион понял: ему снова угрожает смерть. Готовый до последней минуты сражаться за жизнь, которую он так любил, он обвел беспомощным и ненавидящим взглядом озлобленную толпу на палубе.
Безвыходность положения заставила его решиться.
– Начальник! – воскликнул юноша. – Прикажи своим людям отпустить меня – я сам брошусь в море!
– Я так и думал, – сказал финикиец, обернувшись к нему. – Пусть учатся у тебя эти трусы!
Повинуясь повелительному жесту начальника, воины отпустили Пандиона. Ни на кого не глядя, юноша подошел к борту корабля. Все молча расступились перед ним, как перед умирающим. Пандион сосредоточенно глядел на пенную полосу, скрывавшую плоский берег, инстинктивно соразмеряя свои силы с быстротой злобных волн. В голове мелькали обрывки мыслей: «Страна за полосой пены[32] – пенная страна… Африка».
Это и есть тот страшный Айгюптос!.. А он поклялся Тессе своей любовью, всеми богами даже не думать о пути сюда!.. Боги, что делает с ним судьба… Но он, наверно, погибнет, и это будет самое лучшее…
Пандион бросился вниз головой в шумящую пучину и сильными взмахами рук отплыл от корабля. Волны подхватили юношу. Словно наслаждаясь гибелью человека, они швыряли его вверх, опускали в глубокие провалы, наваливались на него, давили и топили, заполняя рот и нос водой, хлеща по глазам пеной и брызгами. Пандион больше ни о чем не думал – он отчаянно боролся за жизнь, за каждый глоток воздуха, неистово работая руками и ногами. Эллин, рожденный на море, был прекрасным пловцом.
Время шло, а волны все несли и несли Пандиона к берегу. На корабль он не оглядывался, забыв о его существовании перед неизбежностью смерти. Скачки валов стали реже. Волны катились медленнее, длинными грядами, поднимая и обваливая грохочущие навесы вспененных гребней. Каждая волна переносила юношу на сто локтей вперед. Иногда Пандион соскальзывал вниз, и тогда исполинская тяжесть воды обрушивалась на него, погружая в темную глубину, и сердце пловца готово было лопнуть от напряжения.
Несколько стадий проплыл Пандион, много времени шла борьба с волнами,