подходили к тяжело раненным пассажирам, поправляли им повязки, слушали дыхание и о чём-то шептались, показывая на трупы. Из кабины за ними наблюдал единственным уцелевшим глазом Саша. Первый пилот полулежал в кресле с перебинтованной головой, дыхание его было тяжелым, с хрипом и бульканьем.
Валя сидела, обнимая дочь, и вязала. Время от времени, она вытаскивала из кармана сотовый телефон, но, потыкав кнопки, убирала обратно с разочарованным вздохом.
Артём лежал в откинутом кресле, с угрюмым видом, и страдал от боли в разбитой голове и похмелья.
Данил сидел на коленях у матери с закрытыми глазами. Ребёнок часто кашлял, щёки его пылали нездоровым румянцем. Рядом с ним на коленях стоял Николай и, под полным тревоги взглядом Насти, перевязывал мальчику ногу.
Сергей Александрович обнимал хнычущую Нину Ивановну и покашливал в кулачок. Нина Ивановна бросала хмурые взгляды то на старичка, то на Николая и тихо причитала.
– Ну как он? – к Николаю подошла Валя.
Настя также вопросительно посмотрела на врача.
– По-моему, нога сломана. Точнее без рентгена сказать не могу… Надо чем-то закрепить ногу, сделать из чего-нибудь шины… – ответил Николай. – И всё же меня куда больше беспокоит его простуда… Как бы в воспаление лёгких не переросла… Ребёнку срочно нужны лекарства, антибиотики, его нужно как можно скорее доставить в больницу…
– Ой, Коленька, плохо мне! Ой, Коленька! – послышался громкий крик Нины Ивановны, от чего все выжившие пассажиры вздрогнули.
Николай обреченно вздохнул, бросил на Настю извиняющийся взгляд и подошёл к пожилой женщине.
– У меня батарейка села, – Валя помахала перед Настей телефоном. – Ты звонить не пробовала?
– Все уже пробовали, но сигнал очень слабый… – вздохнула Настя и кивнула в сторону кабины. – И у пилотов связь не работает…
Николай подошёл к Нине Ивановне. Нина Ивановна старательно кашляла и задыхалась, хваталась за сердце. Поймав на себе многозначительный взгляд Сергея Александровича, врач вытащил из кармана пачку валерьянки, наклонился к пожилой женщине и успокаивающе погладил по руке.
– Ну что же Вы, Нина Ивановна! – увещевал Николай. – У Вас всё хорошо… А там ребёнок болеет, ему внимание нужно…
– Ой, плохо мне! – причитала Нина Ивановна. – Пусть за ребёнком мамаша следит! Нарожала, непутёвая, а не следит! А у меня вон и сердце заходится, и нога вон отнимается! Ой, помоги мне…
– Слышь, старая! Хорош блажить уже! И без тебя тошно! – к причитающей женщине, морщась от головной боли, подошёл Артём. Сергей Александрович, подняв руки в успокаивающем жесте, встал ему на встречу. Артём немного постоял, хмуро переводя взгляд с Нины Ивановны на Сергея Александровича, махнул рукой и вернулся на своё место.
– Вы идите к ребёнку, – обратился Сергей Александрович к врачу. – Я Ниночку успокою.
Николай благодарно кивнул старику, отдал ему валерьянку и отошёл.
Оставив Любу ухаживать за ранеными, Витя подошёл к выходу