роль. Отпускать её, как раньше, одну куда бы то ни было больше не хотелось.
– В машину, – скомандовал Глеб Мисюра членам группы.
– Она поедет с нами, – бесстрастно сказал Саблин. – Мы знаем, где вы остановились.
Мисюра с сомнением посмотрел на него, перевёл взгляд на обнявшуюся пару.
– У нас режим…
– Мы довезём её до отеля, не волнуйся насчёт режима, всё будет в порядке.
– Грузимся, – отошёл Мисюра, явно расстроенный появлением соперника.
– За мной, – кинул Саблин, начиная спускаться к стоянке машин.
Поддерживая прильнувшую к нему Устю, Прохор двинулся за другом, переживая необычную для себя растерянность и гордость, что лучшая прыгунья чемпионата открыто проявляет к нему такие чувства.
– Я не верила, что ты прилетишь, – призналась она.
– Я же звонил.
– Звонил, но я не поверила, думала, просто поддержать хочешь. А когда увидела – чуть сердце не выскочило!
– Подумаешь – подвиг…
– Ты не представляешь, как мне приятно!
– Это очень заметно, особенно когда тебя ведут под локоток.
Устинья шире распахнула сияющие глаза.
– Ты меня ревнуешь?!
– Немножко, – кивнул он, сделав квадратное лицо.
Она фыркнула.
– Дурачок! Неужели не видишь?
– Что?
Устинья повернула его к себе, обняла за шею, не отводя взгляда.
– Я же люблю тебя!
Он уловил косой взгляд проходившего рядом Мисюры, пробормотал:
– На нас смотрят…
– Ну и пусть смотрят, я ни у кого ничего не краду.
Поцелуй был нежным и мягким…
Саблин ждал их у бежевого «Шевроле», каким-то образом сумев уговорить водителя отвезти всех троих в отель.
Прохор и Устя сели сзади.
Саблин по-английски продиктовал суровому на вид бородачу адрес отеля, и «Шевроле» неспешно отправился в путь, то и дело уступая дорогу другим автомобилям.
Впрочем, Прохора это не раздражало. Поймав ещё один взгляд Глеба Мисюры, команда которого усаживалась в белый фургончик «Вольво», он снова почувствовал себя хозяином положения, хотя никаких усилий к этому не прикладывал. Всё зависело от Усти, а она любила только его.
Вспомнились замечания Прохора-11, позавидовавшего положению «родича» из второго Ф-превалитета. В его числомире девушка по имени Юстина, та же Устя, только с иной судьбой, к Прохору относилась совсем иначе.
До кемпинга доехали всего за полчаса, несмотря на толкотню разъезжавшихся на своих авто по разным кемпингам зрителей.
– Завтра последний день соревнований, – сказала Устя пунцовыми от поцелуев губами; она как ухватила Прохора за руку, так и не отпускала. – Групповые прыжки. Мы пока на первом месте.
– Будешь чемпионкой, – предсказал Прохор, всё больше хмелеющий от близости девушки. – Я слышал разговор болельщиков, ты недосягаема.
– Ты меня дождёшься?
– Что значит – дождёшься? Я приехал поболеть, потом отпразднуем