и не спрашиваю, чего ты хочешь – мне это известно. Хочу лишь уточнить место, время и прочие мелочи. Слушаю тебя.
Антифот улыбнулся довольно странной улыбкой – его губы не изогнулись углами вверх, а как бы растянулись вширь, и верхняя губа приподнялась, открывая крепкие передние зубы, крупные и желтые.
– Я пришел, чтобы взять твою страну, царь, – сказал он спокойно. – Я знаю, что она большая, и моим воинам трудно пройти ее всю. Мы пройдем, сколько сможем. Ты выставишь послезавтра, на рассвете, своего воина против моего. С нашей стороны будет сын моей сестры, Каррик. Если твой воин убьет его, я уведу отсюда мои корабли и всех моих людей и никогда, покуда жив я, и покуда будет жить тот, кто меня сменит, лестригоны не подойдут даже близко к вашим берегам. Я клянусь в том именем и властью нашего бога и покровителя – всесильного Фсатана!
С этими словами царь лестригонов прикоснулся ладонью к изображению зубастого козло-сатира на своем нагруднике.
– В-вот, он какой! – на своем языке прошептал Гектор. – Да и каким же еще ему быть?
– Если же Каррик убьет твоего воина, – продолжал говорить Антифот, – а так оно и будет, потому что иначе не может быть, тогда, царь Нила, решай сам – или сразу отвести свою армию и попробовать скрыться в глубине твоей страны, куда мы, быть может, не дойдем, или принять бой здесь. У меня полторы тысячи воинов, я надеюсь, ты соблюдаешь условия и привел столько же. Мои воины разобьют твоих, и тогда мы все равно возьмем твою страну. Вот и все, и это я уже написал тебе в послании. Ты хочешь что-то добавить?
Рамзес, к чести его, не только не переменился в лице, слушая этот поток неслыханных для царского достоинства оскорблений, но даже чуть улыбнулся в свою очередь, показывая тем самым, что речи лестригона его веселят, а не гневят. Он, скорее всего, собирался сказать в ответ что-то шутливое, но промедлил, и его опередил Гектор.
– Кое-что хочу добавить я, – сказал царь Трои, тоже по-финикийски. – Во-первых, места для битвы трех тысяч человек здесь недостаточно. Мы отойдем сегодня же еще на пять стадиев. Пространство, таким образом, станет больше. Но мы перенесем только шатры, войска, наше и ваше, подойдут ближе. Когда поединок закончится, мы сможем поступить в зависимости от его исхода. Если ваш воин будет убит, мы понаблюдаем, как вы отплываете. Если погибнет наш боец, фараон сам решит – тут же вступать в сражение, и тогда оставленное за нами пространство станет достаточным для маневров и, если нужно, для отступления, или отвести войска к шатрам: в этом случае, покуда вы готовитесь к походу, мы успеем снять шатры и уйти как можно дальше. Думаю, я все сказал точно.
Антифот слушал внимательно и даже напряженно. Его близко поставленные, очень темные глаза постепенно наливались каким-то странным огнем. Он впивался взглядом в лицо троянца, даже сделал к нему шаг, но все это ничуть не смутило героя.
– Как твое имя? – спросил лестригон, когда герой замолчал.
– Меня зовут Гектор.
Жесткие губы царя завоевателей немного