жизней. Значит, нужно было напасть, заставить египтян сражаться сейчас, уничтожить их, убить фараона. А после подумать, как убраться отсюда, чтобы затем вернуться.
Египтян защищал огненный ров, в котором оставались лишь узкие «ворота» – промежуток между красными кувшинами. Кроме того, проходимой, безусловно, была скалистая береговая полоса.
Подчиняясь приказу своего царя, лестригоны разделились и первая линия воинов, развернувшись, кинулась к берегу. Туда же, видимо, понимая, что там возможно пройти, устремились и воины с кораблей, которым удалось выбраться на берег.
– Нужно бросить туда шерданов! – крикнул Рамзес Гектору и уже взмахнул рукой, чтобы отдать приказание, однако Гектор остановил его:
– Неужели ты не видишь, что это – отвлекающий прием? Там – узкое пространство, большое число людей не пройдет. Им только и надо, чтобы мы устроили свалку на этом клочке… Посылай лучников, пусть встретят их стрелами и на какое-то время задержат. Стоим здесь!
– Но они зайдут нам в спину! – воскликнул фараон.
– Не зайдут. Для этого их теперь мало. Стоим!
В это время основная масса лестригонов, вновь перестроившись и образовав острый треугольный клин, ринулась вперед, прямо на мечущееся во рву пламя, в котором еще корчились, погибая, их товарищи. Ров был шириною в десяток локтей – его невозможно было перескочить, однако некоторые из нападавших сделали это! Они прыгали, используя особый прием: разбежавшись перед прыжком, выбрасывали вперед копье и, резко воткнув его в землю на краю рва, отталкиваясь, перебрасывали себя через пламя. При тяжести их доспехов такие прыжки казались невероятными, однако огромная сила людей бездны позволяла им это сделать. Некоторые срывались и падали в огонь, но остальные не обращали на это внимания. Те, у кого не было копий, одолевали ров, вскакивая на плечи и спины воинов, гибнущих в огне. Этим они добивали их, глубже вталкивая в горящую жижу. Одолев ров, лестригоны с новой яростью бросались вперед, издавая при этом пронзительные вопли.
Эта выскакивающая из огня, ревущая, страшная масса могла бы напугать кого угодно. Но только не шерданов. Гектор за эти несколько дней хорошо узнал их командующего. Это был сорокалетний этруск по имени Антасса, в недалеком прошлом грозный морской разбойник. Рамзес рассказал троянцам, что тридцать пять лет назад лестригоны захватили и сожгли дотла небольшое этрусское поселение, из которого Антасса был родом, а его родителей убили на глазах ребенка. Мальчика подобрали на берегу морские разбойники, он вырос на разбойничьем корабле и, став взрослым, дал клятву когда-нибудь поквитаться с убийцами. Сделавшись предводителем, Антасса упорно разыскивал во всех морях очередное пристанище лестригонов, попутно совершая набеги на прибрежные города и захватывая чужие корабли, покуда сам не оказался в плену у египтян. Он принял предложение стать воином-шерданом, однако мечту об отмщении не позабыл, и теперь испытывал жестокую радость от сознания, что наконец-то бьется с