просторной, уютной, с камином, книгами и кабинетным бильярдом в углу. Окна выходили в парк, одно из них было полуотворено, и Мелитриса поспешила к нему, свежий воздух казался сейчас спасением. Смеркалось… У подъезда зажегся одинокий огонь.
Что-то не торопится господин Сакромозо… Дверь в соседнюю комнату была закрыта драпировкой со множеством складок. Мелитриса мельком бросила на нее взгляд, тут же появилось ощущение, что за ней подсматривают. Не иначе, как за драпировкой кто-то прячется. Глупости какие… Зачем? А может, это часы за ней следят, циферблат отдаленно напоминал женское лицо. Уже девять… с минутами… Подумать только, ее целый час возили по городу.
Ей захотелось, как в детстве при игре в прятки, подкрасться на цыпочках к двери и схватить всю драпировку в охапку, чтобы два вопля – ее, торжествующий: нашла! – и испуганный прячущегося – слились в один.
Драпировка раздвинулась… Вошедший, мужчина около тридцати, даже, пожалуй, меньше, был бледнолик, изящен, строен – все соответствовало описанию Сакромозо. Мелитриса сделала глубокий книксен и прошептала:
– Вернемся к нашим баранам, мой доблестный рыцарь…
Рыцарь смотрел на нее во все глаза, он даже улыбаться забыл, так поразил его облик юной Мелитрисы.
– Вернемся же наконец к баранам, – повысила голос девушка, требуя ответного пароля.
– Да, да… Не бойтесь доверить овцу волку…
– На латыни, пожалуйста…
Мужчина поклонился и насмешливо проговорил:
– …Ovem lupo committere… Добрый вечер, мадемуазель. Я получил ваше письмо. Не скрою, ваше появление в Кенигсберге – неожиданность. Чем или кому обязан?
– Ах, сколько можно повторять. Я уже писала, – Мелитриса приняла чопорный вид. – Пользуясь инструкциями людей вам известных, я выполнила поручение Берлина. Здоровье государыни Елизаветы было подорвано, но… не до конца, – она жеманно улыбнулась. – Надо было усилить дозу и повторить… Но я обнаружила за собой слежку… Да, да, очевидно, я была у них на подозрении, – «у кого это – у них? Какая чушь!» – пронеслось в голове у Мелитрисы, но она продолжала еще более уверенным тоном, – опасаясь ареста и Тайной канцелярии, я бежала. Мой опекун последовал за мной.
– Вы говорите о господине, который живет с вами в гостинице? – в голосе Сакромозо не было и намека на фривольный тон.
Мелитриса с достоинством кивнула.
– Он знает о вашей роли в этом деле?
– Вы имеете в виду порошок? Нет, не знает. Но он верный человек. Я могу его вам представить.
– Нет, нет, пока в этом нет необходимости…
«Экая шельма, – подумал меж тем бледноликий хозяин, – бежала с любовником и еще пытается заработать на этой ситуации! Но в этой девице определенно что-то есть… обескураживающее. Худа, очкаста, неестественна… И главное, совершенно непохожа на то, что он ожидал увидеть. Не подтверди сидящий