Русская национальная мысль (Русская философия. Анализ истории). Том 2. Часть 1
разложения пока ещё почти равны нолю, то есть относительно вечны. Эта реалия входит во взаимодействие, порождая некоторые эффекты, но в поле зрения попадает только опосредовано и в течение огромного промежутка времени. Именно это взаимодействие стимулирует возникновение созерцаемого порядка, который относительно первопричины скоротечен и относительно нашего естества выглядит как вечность. Далее, все то, что зрится как вечное, оное ещё и масштабное. Чем сильнее подобие первообразу точки, тем масштабнее события, которые они активируют. Т.о. точка порождает излучение, которое активирует в более частном, в более временном и маломасштабном хаосе такую его форму, которая смотрится как порядок, то есть организует в хаосе структуру. Если добавим ещё и то, что так как все явления в природе вступают во взаимодействие между собой, то это свидетельствует об абсолютном подобии этих явлений, а именно об их родстве, об их едином происхождении. Иными словами, есть некая точка-начало всех этих явлений. В ней мы все едины и благодаря ей все во Вселенной стремится к единству во взаимодействии. Точка эта становится гравитационным полем.
001 Физика
Содержание этой части уже написано для тех, кто изучает точные науки и, конкретно, профессионально занимается физикой. В содержании первого тома вы заметите следующий значок (!n), где n – это координаты для навигации поиска, в которых дан комментарий на более сложном понятийном языке научного анализа. Таким образом, мы имеем сразу три книги, в коих мысль, хоть и одна и та же, но содержание на разных понятийных языках, симфонично перекликающихся между собой. Это как музыка, в коей звучание ударника без самого музыкального сопровождения не воспринимается, но когда это звучит вкупе со многими инструментами, то все сливается в единое и полнота становится уже всеобъемлющей. Итак, мы получим новое строение, столь востребованное комфортному богообщению в данном образе межличностных отношений с Богом.
Для того, чтобы быть адекватными при дальнейших исследованиях, рассмотрим природу познания ещё и с другой стороны. Вспоминаю свою молодость. Помню, например, как шли мы в декабре по Северному Уралу на одну из самых высоких вершин наших гор. Это для меня было первым такого рода испытанием (в окружении бывалых профессионалов). У меня постоянно что-то ломалось, спотыкался, проваливался в глубокий снег и падал. Поэтому плёлся позади всех. Помню свои мысли во время лыжного похода, когда приближались к подножию Денежкиного Камня. Я тогда молча радовался каждой непредвиденной остановке, радовался хоть какому-то послаблению моим страданиям. Так устроено это общество, что люди друг в друге ищут именно проявление слабости, именно то подобие в себе, которое делает нас уязвимым, мы ищем оправдание в себе наших недостатков, хотя в душе понимаем о своей немощи. Поэтому, мы часто радуемся беде ближнего своего, его ошибкам. И, если человек силён, и не имеет слабостей, то отвергаем его – делаем то, что более всего нам легче делать. Именно таким