ближнему даже под страхом смерти. Так его без долгих уговоров облили керосином и подожгли. Кое-кто из наших считает его героем, почти святым. Но, на мой взгляд, он просто дурак! Что же касается вас, доктор, то я не сомневаюсь: вы сделаете всё, что вам прикажут.
– Почему вы в этом так уверены? – помню в тот момент я почувствовал, как во мне зреет чувство ненависти по отношению к собеседнику, который не только чуть ли не с гордостью рассказывал о совершённом им злодействе, но ещё и меня пытался объявить потенциальным негодяем.
– Да вы не обижайтесь – примирительно похлопал меня по колену штурман. – Просто вы не похожи на идеалиста, готового сгореть на костре за свои убеждения. У вас вид нормального человека с хорошо развитым инстинктом самосохранения. Мы – люди ничем не отличаемся от других представителей животного мира – волков или термитов, и поэтому должны жить по законам природы, то есть, заботится о том, чтобы не угодить в когти хищника, выиграть борьбу за пропитание и оставить потомство. Жертвовать своими личными интересами ради других – что может быть противоестественнее для здорового, сильного самца. Если человечество когда-нибудь выродиться, то только благодаря христианству и прочим религиям, проповедующим истины, противоречащие законам естественного отбора.
Мой собеседник вдруг расхохотался, видимо, от какой-то пришедшей ему в голову забавной мысли:
– Церковники утверждают, что человек – венец творения, подобие Бога. А, по-моему, мы особый род бактерий-паразитов, переносимый с планеты на планету космическим мусором. А бактерии не знают морали. Они существуют для того, чтобы размножаться и пожирать более слабых.
С нескрываемой неприязнью слушая штурмана, я и не подозревал, что пройдёт совсем немного времени и жизнь поставит меня перед предсказанным им выбором: убить или быть убитым. Но ещё до этого будто какая-то высшая сила, подслушав наш разговор, решила проверить, действительно ли заложенный во мне инстинкт самосохранения так уж силён.
Дело было так. По заданию главного корабельного кока мы со штурманом чистили огромный кухонный котёл. Перед этим в нём готовили жирный суп. Моющих средств нам не выделили, так что придать ёмкости сверкающий вид мы должны были только с помощью горячей воды и железных щёток. И тут в помещение камбуза заглянул мой китайский охранник.
Надо сказать, что после гибели Ходжи бывший рыбак перестал постоянно дежурить у дверей медицинского блока, так что границы моей тюрьмы теперь ограничивались лишь пределами судна. Теперь в обязанности китайца входило только привести меня на корабельные работы и сдать местному начальнику. Потеряв значительную часть власти надо мной, парень использовал любую возможность, чтобы продемонстрировать мне кто из нас двоих по-прежнему господин, а кто бесправное существо.
Вот и сейчас проходя мимо нас, китаец сделал вид, что поскользнулся на разлитой по полу воде. Выругавшись, он быстрым движением выхватил из-за пояса стальную спицу и молча стеганул