мер к своей защите.
«А впрочем, что эти слабые женщины могут реально предпринять? – задалась вопросом Вэй. – Обратиться в полицию или подать жалобу окружному судье? А если они настолько запуганы, что панически бояться вызвать гнев домашнего тирана?». Жуткий голос графа, угрожающего жене жестокой расправой, ещё звучал в ушах Скалли. Он напоминал ей голос отчима, и это было жутко.
Рука сама потянулась за заветным порошком. С его помощью можно спрятаться от страха, тяжелых мыслей и воспоминаний в чудесный сон и проснуться уже при свете солнца. Женщина достала маленький белый конвертик из небольшого ридикюля, в котором хранила медикаменты, и налила воду в бокал из кувшина…
– Это чудовищно – пробормотала Скалли, думая о графе; и почувствовала, как тяжёлая атмосфера дома, ощущаемая в комнате, становится настолько невыносимой, что сердце сжало, будто в тисках и трудно стало дышать. Буря за окном начала стихать. Дождь почти закончился, хотя раскаты грома все еще продолжали грохотать где-то вдали. Надо скорее впустить свежего воздуха!
Скалли подошла к окну подняла раму. На лицо повеяло свежестью, особенно оказались сладки первые глубокие глотки прохладного, насыщенного озоном кислорода. Вдруг что-то привлекло её внимание, она заметила какое-то движение в парке. Но трудно было сразу привыкнуть к мраку улицы. Тогда Вэй сузила глаза, изо всех сил напрягая зрение. То, что она разглядела, вызвало у неё суеверный ужас и отвращение. Она смотрела и не верила своим глазам: на мокрой траве под высоким старым дубом медленно поднималась с земли скрюченная фигура. Сначала «это» стояло на четвереньках, а затем распрямилось во весь рост. Ноги его имели странное вывихнутое строение. Во всяком случае, Вэй показалось, что колени вывернуты в обратную сторону, что, впрочем, не мешало монстру двигаться чрезвычайно быстро – жутковатой скачкообразной походкой.
Существо двинулось к дому, стремительно приближаясь. Оно было в чёрном пальто, штаны заправлены в высокие сапоги для верховой езды, на голове широкополая шляпа, скрывающая лицо. Женщина резко закрыла окно и отпрянула вглубь комнаты. И почувствовала слабость и головокружение. Она устало опустилась на кровать, ей вдруг стало всё совершенно безразлично: снотворное начинало действовать…
Утром проснувшись, Скалли первым делом бросилась к двери. Так она и думала: провалившись в глубокий сон, она не услышала, как вернулся муж. Бедняга Арчи спал прямо на полу возле двери, словно пёс свернувшись калачиком и подложив под голову свёрнутый пиджак. Сердце наполнилось нежностью и жалостью к нему. Но затем Скалли вспомнила, как муж повёл себя с ней накануне, и жалость к супругу куда-то испарилась: «Он то меня не впустил в библиотеку и заставил пережить весь этот ночной кошмар!».
Вэй всё ещё немного подташнивало, так всегда бывало после приёма порошка. Теперь ей казалось, что увиденное ночью было очередной галлюцинацией. Похоже, проблема прежде всего в ней самой, в её собственном прошлом, и в этих порошках. «Наверное, Арчи всё же отчасти прав: