прикрыл рукой трубку и прошептал Мэй:
– Пойди достань вафли из морозилки, я спущусь через пару минут.
– А мама на День святого Валентина всегда пекла розовые блинчики!
Ну, на блинчики времени точно не хватит.
– Может, на ужин испеку… Покорми брата завтраком, пожалуйста.
– Хорошо! Пойдем, Клейтон! Пора завтракать.
Она схватила малыша за руку, которую тот держал во рту, и увела его.
Люк поднес трубку к уху.
– Простите, пожалуйста.
– Ничего страшного. Я хотела спросить, сможете ли вы сегодня зайти попозже и поговорить насчет Уилла.
– Что случилось?
– Нет-нет, ничего такого, просто в последнее время он странно себя ведет. За последние пару недель было несколько случаев… В общем, будет хорошо, если вы зайдете. Сможете сегодня, в четыре?
Люку идти не хотелось совсем – ни сегодня, ни потом, – но как тут откажешь.
– Постараюсь.
– Спасибо, мистер Ричардсон. Хорошего дня! Ах да, с Днем святого Валентина!
– До свидания.
Да уж, похоже, денек будет тот еще.
Глава 6
Люк сидел в неудобном кресле сорок пять минут. Прождав минут десять, достал из кармана несколько последних писем от Натали. Он больше не носил с собой всю стопку, а каждое утро отбирал несколько особенно любимых из обувной коробки, которая стояла сбоку от кровати. Обычно Люк не читал их вне дома – могли возникнуть лишние вопросы, – но сейчас он лучше почитает письма жены, чем очередную брошюру из Мичиганского колледжа.
День 44
Дорогой Люк, пишу это во время третьего облучения. Сегодня я захватила с собой свитер. Жаль, что они не греют раствор прежде, чем поставить капельницу. Да и в палате далеко не жарко.
Бррр!
Я подумала, что лучше напишу тебе сейчас; скорее всего, позже мне станет хуже. За все надо платить. Зато десять фунтов сбросила, как мечталось. Выяснилось, что худоба мне не идет. Ладно, взамен наберу пятьдесят. Из-за лысой головы я здорово смахиваю на пришельцев из кино: серая кожа, глаза навыкате… Спасибо небесам за парики, накладные ресницы и карандаши для бровей. Хоть не приходится людей пугать.
Как меня все достало… Станет ли легче? Станет ли? Если ты это читаешь, значит, нет. В последнее время я много размышляю о своих перспективах. Почему именно в моем теле образовалась какая-то особо хитрая опухоль? Почему я не нащупала ее на лопатке до того, как она пошла в лимфоузлы? Третья стадия… Вылечить можно? Да. Страшно? Еще бы.
После того как мы пройдем два курса химии, предстоит операция и облучение, а потом еще несколько курсов. В прошлом году, в это же время, я блаженно вещала ученикам о вычитании двузначных чисел и ждала весенних каникул. А в следующем году меня, возможно, уже не будет. Я умру. Навсегда, как ты говоришь.
Не знаю, во что я теперь верю. Я долго соглашалась с твоими воззрениями, однако в глубине души держалась за Бога, как ребенок – за плюшевого мишку. Так что неизвестно, к чему теперь готовиться.
Если жизнь после смерти