привязываться,
сотри моё имя в звенящей своей тишине
и молчи,
красным маркером отмечая места моего касания.
все ведь знают, что приобретение личных слабостей —
самый верный
путь
к умиранию.
аккорды
стирай мои красные линии
кривым маркером моей крови
на карте твоей вывернутой наизнанку души.
скажи,
поведай мне географию своей боли.
обещаю, я не буду давить.
мою любовь к тебе не вычислить формулами теории,
теоремой пифагора,
не проследить даже по датам средневековой истории,
и не найти её даже в нотах до минора,
которые я играю холодными пальцами на твоей спине,
фальшивым грязно-серым аккордом,
кричащим в вакуумной тишине.
знаешь, я отдам, наверное, все, что только угодно,
только лишь бы под эти аккорды
ты спела
мне.
миражи
она любила чашки со сколами,
битые мысли, рваные строки,
любила гвоздики и январи.
оставаться в сердцах других
осколками. серыми ноябрями.
чтобы навечно в памятях души,
фотографиями и людскими глазами,
полными слез.
«ты себя не души,
не вспоминай меня голубыми ночами,
ты ведь сильный, поверь, вот и дальше живи,
лечи себя сам, но не таблетками и не врачами»
бросать так легко. развеевать миражи.
душные небесные своды грозы непрошенной.
только ты, девочка,
утри слезы и мне скажи,
каково это —
впервые
быть
брошенной?
северная
осень. вид – северная.
когда носят пуховики без шапок и греются остывшим чаем.
когда каждая мечта кажется несбыточной,
а морозы за окном – неизбежными.
осень. вид – северная.
каждое объятие – почти что нежное,
каждая линия сердца – с чужим смежная,
летать высоко бы, а можно лишь низко.
ты не уходи, не закончилась осень – «мы»,
ты только
останься
близко.
говори
говори со мной.
говориговориговориговори
так, чтобы слышали стены и потолки,
говори мне о космосе и о любви,
о бесконечности и числах в домашней работе по химии,
грей мои ледяные руки,
играй на ребрах пальцами и вверх смотри
в вакууме без этой медленной музыки.
говориговориговори
о простых теориях и двоих,
обещай ерунду и видь себя глазах моих
почти что стеклянных и неразбуженных.
говориговори
делай