сразу окружалось плотной толпой зевак.
Аня с Андреем полюбовались, как из-под руки уличного художника выходит чёрно-белая копия лица девушки, сидящей перед ним на низком стульчике.
Чуть дальше молодых людей привлекли восторженные крики зрителей: «Молодец, давай ещё!» Здесь парнишка лет пятнадцати танцевал, если можно так сказать применительно к этому виду искусства, нижний брейк. Голова его кружилась по мостовой со скоростью игрового волчка, кепка с козырьком назад только слегка придерживала разметавшиеся по асфальту волосы. Ногами в воздухе паренёк выделывал немыслимые вращения.
Андрей наклонился к Анюте:
– Балет вниз головой, да?
– Молодец мальчишка. Представляю, сколько часов он провёл на тренировках, чтобы сейчас так легко крутить здесь для публики, – Аня оценила трудолюбие танцора.
Прогулка по Арбату дала Андрею время для осмысления ситуации. Изнутри его подталкивало какое-то необъяснимое чувство важности происходящего. Ему казалось – всё неспроста. Вчерашняя встреча на нулевом километре – как точка отсчёта новых отношений. Девушка, образом которой он был пленён с первого взгляда. Досада на завтрашний утренний рейс Аэрофлота.
И совсем трудно определяемое чувство тревоги из-за неминуемой близкой потери того, что очень долго искал и вот только что нашёл. Это чувство было даже не в мозгу, а в районе солнечного сплетения. Где-то в груди щемила какая-то точка, сигналившая SOS.
Он пытался выстроить в одну линию все эти причинно-следственные связи, заодно отреагировать на сигнал внутри себя, но получалось плохо. Его отвлекали эти уличные скоморохи, не давали сосредоточиться на главном – на Ане и на своих чувствах к ней.
Есть связь? Интересен он ей или нет? Он был рядом с ней, касался её плеча, брал за руку – она не отталкивала, но и не проявляла инициативы, не жеманничала, как делали рядом с ним многие девушки до неё. Через прикосновения он хотел прочувствовать свою принадлежность к ней: нужен – не нужен? И не находил ответа.
Если б его попросили словесно нарисовать её портрет, он вряд ли нашёл бы правильные слова.
«Глаза голубые? – да; волосы светлые или тёмные – светлые; рост? – где-то на голову ниже меня, значит, примерно метр семьдесят от моих почти ста девяноста». Ну и всё, пожалуй.
Других внешних данных – какой там нос, губы, щёки, длина ног, овал лица – он не замечал, и ему это было не важно. Прямая спина, сдержанность в разговоре и никак не демонстрируемое, но вполне ощущаемое в этой хрупкой девушке чувство собственного достоинства – эти характеристики для Андрея имели доминирующее значение перед кукольным лицом или стразами на босоножках.
Аня тоже была погружена в свои мысли. Но они были совсем в другой плоскости. «Вот парень, крутит брейк, зарабатывает на этом копейки. А может, он просто для души это делает? А я? Всё, к чему стремилась, – сцена, накрахмаленные пачки, первая линия в кордебалете, а там, чего уж грешить, и сольные партии в мировых постановках…