ответил я и невольно остановился.
– Здравствуйте, – она хихикнула. – Вы что, Герман, будто черта увидали, посмотрели бы вы сейчас на себя в зеркало.
– Извините, – выпалил я, – вы не знаете, почему сегодня так мало людей на работе?
Она остановилась и посмотрела на меня своими большими синими глазами, которые излучали спокойствие и легкий оттенок любопытства.
– Извините, я тороплюсь, – произнесла она со смущенной улыбкой и, повернувшись, зашагала по коридору, выстукивая каблуками ритмичную дробь.
Я смотрел на ее попу, обтянутую юбкой, на покачивающиеся в такт шагам бедра и поймал себя на мысли, что я действительно мерцаю, исчезая и вновь проявляясь в самом себе.
Когда девушка скрылась за углом, я последовал за ней, не думая, зачем это делаю, постучался в дверь с табличкой «Служба делопроизводства» и услышал ее ровный голос:
– Входите, Герман Владимирович.
Она стояла, заложив руки за спину и прислонившись к шкафу.
«Что же происходит?» – успел я подумать и подошел к девушке близко, совсем близко, так что мы чуть не касались друг друга своими носами, – но она не шелохнулась.
– Что это с вами, Герман Владимирович? – наконец произнесла она, бочком отодвинувшись от меня.
– Простите, – промолвил я и шагнул к выходу.
– Нет уж, – потребовала она, – раз зашли, не уходите.
– Да, да, – ответил я машинально, – забыл, что хотел спросить.
Остановившись в дверях, я заколебался. Она смотрела на меня, чуть заметно улыбаясь. Я почувствовал: если останусь, то произойдет то, что мне хотелось бы сделать, но нельзя.
– Не хотите ли чего? – спросила она. – А давайте поболтаем, а то мне одной тут скучно.
– До свидания.
Закрыв за собой дверь, я мимикой и жестами стал себя передразнивать и показал средний палец своему воображаемому отражению-призраку.
«Все это надо как следует обдумать и взять под особый контроль», – сказал во мне голос, и его слова эхом повторились, а я на секунду замешкался, не зная, где я, а где тот, который Другой.
Закинув ноги на подоконник, я смотрел бесцельно в окно, иногда забывался и с удивлением обнаруживал, что я нахожусь-то именно здесь, тогда как должен немедленно найти Майю, расспросить ее обо всем и прояснить ситуацию, но, вспомнив нашу размолвку, успокаивался в своем смятении и начинал понимать, что дело, может быть, вовсе и не в Майе.
Такого со мной никогда прежде не было, – в офисе обычно я не думал о посторонних вещах, как всегда поглощенный конкретным заданием. А что если я никуда и не выходил, все это время сидел в этой позе, закинув ноги на подоконник. В таком случае мне все померещилось или я превратился на несколько минут в Блинка, поэтому вел себя как идиот. Он пытается осрамить меня и очернить мою репутацию.
Во всем виновата Майя, подытожил я свои размышления, и поэтому