Лана Планова

flashmob. Стихи


Скачать книгу

жизнь твоя нелегка.

      Но это – не выход“. „А как,

      Людвиг ван, жить дальше,

      когда по уши в фальши,

      не вписываешься ни в одну

      из матриц, идешь ко дну?

      Убери руки, а то пну!

      Отдай парабеллум! Ну!!!»

      Опять клавесин заскемил

      судьбоносное «соль – соль – соль – ми».

      Людвиг робко: «Когда – то

      с благословенья аббата

      я написал сонату»…

      Перебила: «Лунную? Аппассионату?»

      «Нет. Лучшую. Это премьера,

      поскольку (в мой век герры,

      равно как люд простой,

      не доросли до нее головой)

      она умерла со мной.

      Давай-ка слушать с тобой»…

      Зазвучало. Душа, скукоженная до микрон,

      встрепенулась, как эмбрион,

      разверзлась во все измерения

      под властью глухого гения…

      Было подобно чуду.

      «Ладно, Людвиг, стреляться не буду».

      Под Шаде

      Моя аура – моток колючей проволоки.

      Хочешь – не хочешь, ее волоки,

      искореженную, какую не вывезут грузовики…

      Нарисую ее в 3D…

      Поправляя бретель и годэ,

      под «Love is Found» Шаде:

      «Как там насчет конца света?»

      Он, хлебнув каркаде:

      «Нострадамус? Неубедительно это…

      Теория Майя небезупречна…»

      «Как так – небезупречна?..»

      Он (весьма бессердечно):

      «Даже если по Майя развязка сюжета,

      то тебе не свезет опять,

      и ты будешь жить вечно».

      «Твою мать!»

      Окрестите меня, батюшка

      Теребя короткое платюшко:

      «Окрестите меня, батюшка!

      Покажите, отче, дорогу,

      по которой приходят к Богу.

      Верила в любовь с самых ранних лет,

      а любви давно в этом мире нет.

      После, в дружбе вкрай разуверясь,

      я искала смысл там, где ересь.

      И в талант свой было поверила,

      да вот сил души не измерила.

      А талант у слабых нежилец, увы.

      И надеждой мне только Бог да Вы.

      Окрестите меня, батюшка.

      Жизнь в безверии, как сожженный стих.

      Окрестите меня, батюшка.

      Бог – последняя из всех вер моих».

      Бодлер с абсентом

      Ты мне читал стихи Бодлера,

      и опиум, воспетый им,

      меня бы так не опьянил,

      как голос твой, твоя манера,

      пуская сигаретный дым,

      читать порочного Бодлера.

      Был каждый слог – сомнений эра,

      и отречение, и вера,

      и вожделений караваны,

      и мускус, и табак Гаваны…

      Абсент глушили до химер.

      Во всем был виноват Бодлер.

      Санкт

      Приснился новый Новый Год,

      снежинки, елки и хлопушки,

      цилиндр заснеженный у Пушкина

      и в вечном марте невский кот.

      Спас, петербургская метель,

      за что-то вечное дуэль.

      соединенные мосты,

      ты исполнением