власти. В планы Аменхотепа посвящены были только Эйе, Тутмос и Джер. Остальным же обитателям дворца сообщили, что Солнечный Гор решил просто вместе с эрпатором посетить храм Птаха, покровителя Инебу-Хеджа, для совершения обычного богослужения. О том, что на полпути к Саккаре процессию встретит Эйе, покинувший Инебу-Хедж заранее, дабы подготовить в храме-усыпальнице предков все необходимое для поведения задуманного ритуала, не знал даже Джер.
Паланкин Эйе двигался уже навстречу Аменхотепу и его свите. Жрец тщательно подготовился к хеб-седу, был уверен в успешном его проведении и теперь позволил себе предаться тайной своей мечте: избавиться от Ранеба и занять его место. Конечно же, он осознавал, что задача перед ним стоит не только сложная, но и весьма опасная. Но при этом Эйе надеялся, что во время хеб-седа дух Гор-Нармера – фараона, снискавшего себе при жизни репутацию не только отважного воина, сумевшего положить конец как внутренним раздорам в стране, так и вторжению врагов в Та-Кемет, но и великого мудреца. По мнению Эйе, дух Гор-Нармера непременно должен был дать Аменхотепу надлежащий и ценный совет относительно дальнейших действий. Или, по крайней мере, подать какой-нибудь знак, смысл которого можно будет постичь позже.
Эйе еще издали заметил движущуюся навстречу вереницу паланкинов, сопровождаемую вооруженной охраной, и догадался, что сию процессию составляют люди Аменхотепа во главе с ним самим. Правда, дорога до встречи Эйе с фараоновским кортежем отняла у обеих сторон еще довольно много времени: Хепри все больше набирал силу, и пески, простиравшиеся кругом вплоть до горизонта, успели впитать его лучи и стать обжигающе раскаленными и податливо сыпучими, что изрядно затрудняло передвижение путников.
Тутмос, как потенциальный наследник трона прекрасно знал, что ритуалы обновления власти фараона просто так не совершаются: видимо, на сей раз у отца появилась веская на то причина. Эрпатору никогда еще не доводилось бывать в Саккаре, хотя та и находилась сравнительно недалеко от Инебу-Хеджа. Тутмос IV, его дед, был погребен, как и положено, в пирамиде, расположенной в Дахшуре. Вот туда эрпатор наезжал достаточно часто: и почтить память пращура, и принести дары богам, и помолиться Осирису.
О Саккаре же он знал лишь информацию, известную всем образованным соотечественникам. Некрополь Саккары, образованный пирамидами, в которых были погребены фараоны Усеркафа, Унас, Тети, Меринет, Пепи I и Пепи II, располагался вокруг того самого храмового комплекса, куда они сейчас направлялись. Последний был возведен – на основе древней мастабы, принадлежавшей одному из прямых потомков бога Гора, – более тысячи лет назад архитектором Имхотепом и предназначался для тогдашнего повелителя Джосера.
Тутмос припомнил также предание о семи урожайных и семи голодных годах Египта. Сначала семь лет подряд египтяне получали богатые урожаи, и фараон Джосер вместе с советником Имхотепом, оборудовавшим специальные хранилища в Саккаре, дважды в год наполняли их зерном. Поэтому когда на следующие семь лет землю Та-Кемет сковала засуха, благодаря мудрой политике Джосера