Взломщик, грабитель или убийца ведь не станет звонить?
Она включила свет и наклонилась над своим спящим мужем. Тот вообще ничего не мог слышать, потому что заткнул уши «Оропаксом»[1]. Фред был столь чувствителен к звукам, что даже шорох ветра в деревьях перед спальней уже тревожил его. Или скрип половицы, или завядший листок от комнатных растений, что оторвался и скользнул на пол… От всего этого Фред просыпался, и это являлось для него самой большой неприятностью. То, что он вынужден был проснуться, когда уже решил спать, приводило его в неимоверную ярость, и это портило ему настроение на несколько дней. Поэтому в один прекрасный день он начал применять «Оропакс». А его жена с облегчением вздохнула.
Из-за этого она теперь медлила, не решаясь будить мужа. Он мог так рассердиться на нее, что потом перестал бы разговаривать с ней почти на целую неделю. По крайней мере, так будет в том случае, если позже он посчитает, что вырывать его из сна не требовалось. Но если выяснится, что лучше было бы все же разбудить его, а она этого не сделала, ее ожидает тот же исход. Она была уже сорок три года замужем за этим мужчиной, и вся ее жизнь с ним состояла, по большей части, из таких моментов: разрываться между двумя возможностями, нервно взвешивая, какой путь окажется правильным, и всегда придерживаться наиглавнейшего правила – не провоцировать его ярость. Жизнь с ним была очень и очень непростой.
Звонок раздался в третий раз; теперь он был более длинным, требовательным и настойчивым. Это происшествие не могло обойтись без жертв с ее стороны, и она потрясла мужа за плечи.
– Фред! – прошептала женщина, хотя он не мог ее услышать. – Просыпайся! Пожалуйста, просыпайся! Кто-то у двери в дом!
Фред, ворча, неохотно повернулся на бок, а затем неожиданно и молниеносно полностью пробудился и, выпрямившись, сел в постели. И уставился на свою жену.
– Что, черт побери… – начал он.
– Кто-то у двери!
Фред мог видеть только движение ее губ. Он неохотно выдернул свои затычки из ушей.
– Что случилось? Как ты смеешь будить меня?
– Кто-то звонит в дверь. Уже в третий раз.
Муж все еще таращился на нее, словно она была ненормальной.
– Что это значит? Кто-то звонит в дверь? В это время?
– Я тоже обеспокоена. – Она надеялась, что звонок раздастся снова, потому что заметила, что Фред ей не верит, но пока все было тихо.
– Тебе приснилось. И из-за какого-то дурацкого сна ты считаешь, что должна разбудить меня? – Глаза мужчины зло сверкнули; его белые волосы на голове торчали во все стороны.
«Ворчливый старик в дурном настроении, – подумала она, – уже давно мне несимпатичный. Может быть, я проживу еще двадцать лет. Если он не помрет раньше меня, то получится, что я прожила с ним шестьдесят три года. Шестьдесят три!»
Эта мысль вдруг так огорчила ее, что ей захотелось плакать.
– Грета, если ты еще раз… – начал Фред в полной ярости, но в этот момент в дверь вновь позвонили, и на этот раз еще