зубы, точно бешеные псы, заставив Данилюка издать отчаянный крик.
Кровь, правда, не пошла. Но вместо нее в пасти твари хлынуло что-то… что-то… Данилюк понятия не имел, что там они из него высасывают, но ему это решительно не нравилось.
– Помогите!.. Кто-нибудь!.. – в ужасе возопил он.
И тут раздался выстрел.
Голодный дух яростно зашипел и разомкнул хватку. Еще два выстрела – и в его мерзкой туше появились дырки. Точь-в-точь пулевые отверстия. Только полилась из них опять-таки не кровь, а… свет. Слепящие белые лучи.
– Иванов, Марков, Чугуев, Сергиевский!.. – раздался гневный окрик. – Я вас, [цензура], предупреждал, нет?!
Данилюк торопливо вырвался из ослабшей хватки, отскочил как можно дальше. Его нежданный спаситель стоял в десятке шагов и целился из пистолета.
Это, несомненно, тоже был призрак. Хмурый немолодой дядька в потрепанной милицейской форме старого образца. Голодный дух при виде его зашипел, злобно огрызнулся, дернулся навстречу – но получил еще пулю и отшатнулся.
– Вы у меня уже вот где сидите, уроды! – рявкнул милиционер, проводя ладонью по горлу.
– Начальник, мы жрать хотим!.. – издал многоголосый вой монстр. – Жрать, жрать, хотим жрать!.. Дай, дай, еды, хотим, хотим!..
Милиционер в ответ выстрелил еще раз. Кошмарный дух вздрогнул, зарокотал, выпустил несколько десятков ног и боком-боком уполз в заросли. Походил он при этом на огромного фантасмагоричного краба.
– Жив, цел? – коротко спросил милиционер, убирая пушку. – Подрать не успели?
– Вроде не сильно, – с сомнением ответил Данилюк, ощупывая покусанные места. Те странным образом ныли, и было холодно.
– Жить будешь, – вынес вердикт милиционер, тоже осмотрев укусы. – Хотя нет, жить-то, конечно, не будешь, но… ну ты понял. Фамилия твоя как?
– Данилюк я, Алексей.
– Черкасский, Арсений, – сунул руку милиционер. – Дата и причина смерти?
– Двадцать четвертого… нет, двадцать пятого февраля. ДТП.
– Это уж три месяца почти, – присвистнул милиционер. – Почему здесь до сих пор?
– Дык… а где мне быть-то? – растерянно ответил Данилюк.
– Ясненько. Не пришел за тобой никто?
– Не пришел вот…
– Проблема. Что делать планируешь?
– Да… пока не решил.
– Не решил, значит… Но ты сам вообще как хочешь – уйти или остаться?
– А что лучше?
– Лучше, хуже… тут дело вкуса, старичок. Я на той стороне сам не был, что там и как, не знаю. Но большинство уходит.
Милиционер уселся на скамеечку и достал пачку сигарет. Вытряхнул одну, сунул в зубы – на кончике сам собой зажегся огонек. Данилюк, раньше не видевший курящих призраков, смотрел на это с интересом.
Удивиться, разумеется, не удивился. Если есть призрачная еда, почему не быть призрачным сигаретам? Данилюк, в свою очередь, кинул в рот жвачку, предложил и Черкасскому, но тот мотнул головой.
– Не куришь? – спросил он.
– Нет, спасибо, – ответил Данилюк.
– Правильно,