не вводилось.
Всё население уезда делилось на три группы (курии): 1) уездных землевладельцев; 2) городских избирателей; 3) выборных от сельских обществ (крестьян). Для первой и второй курий определялся имущественный ценз: в них ходили лица, имевшие годовой доход свыше 6 тысяч рублей. Равный для этих курий ценз отнюдь не означал равных возможностей, ведь поместное дворянство в целом было несравнимо богаче городского населения. Что же касалось крестьян, то для них были организованы не прямые, а многоступенчатые выборы: сначала сельский сход выбирал представителей на волостной сход, на котором избирались «выборщики», а затем уже составленный из них уездный съезд избирал депутатов в земское собрание. В результате всех этих ухищрений малочисленное поместное дворянство выбирало в уездное земское собрание столько же депутатов-гласных (от слова «голос»), сколько обе другие курии вместе взятые. В губернских же земствах дворянские депутаты составляли, как правило, более 70% гласных.
Земские собрания представляли собой распорядительные органы. Они определяли общее направление деятельности земства и, собираясь раз в год, в конце декабря на сессии, контролировали деятельность земских управ, которые создавались соответствующими земскими собраниями из своих членов сразу же после выборов. Именно земские управы и осуществляли реальную работу земств в уездах и губерниях.
Функции земств были довольно многообразны: местное хозяйство, народное просвещение, медицина, статистика. Однако всеми этими делами они могли заниматься только в пределах своего уезда или губернии. Никакие проблемы общегосударственного характера земцы не имели права не только решать, но и обсуждать. Более того, разным губернским земствам не разрешалось налаживать контакты и согласовывать друг с другом свою деятельность. Однако работа на местах требовала и больших расходов. Основная часть средств (до 80%) шла от поземельного сбора, который обеспечивали все те же изнуренные разнообразными платежами крестьяне.
Недостатки российского земства были очевидны: урезанная структура – отсутствие волостных земств на низшем уровне и общероссийского земского собрания наверху (земство называли «зданием без фундамента и крыши»); решительное преобладание дворянства во всех земских органах; скудость средств. И всё же реформа поначалу казалась весьма значительной. Выборность земств, их независимость от местной администрации – всё это позволяло рассчитывать на то, что земство в своей деятельности будет исходить из интересов местного населения и приносить ему реальную пользу.
Земству удалось добиться определенных успехов, особенно в сфере просвещения и медицины – земские школы и больницы стали совершенно новым и очень позитивным явлением российской пореформенной действительности. Но земствам так и не удалось стать полноценными органами самоуправления: вместо того, чтобы развивать эту систему, самодержавно-бюрократическая власть стала беспощадно гнуть её