механизм, чьи связи не уступали по сложности человеческому мозгу, внезапно утратил безраздельное внимание своего руководителя. Это было бы все равно как если бы пилот самолета, входящего в штопор, выбрал это время, чтобы перекинуться в картишки.
Отослав Черягу от греха подальше, Извольский вернулся к Ирине.
– Вы куда ехали? – спросил он. Голубые его глаза глядели на девушку внимательно и довольно откровенно.
– Я… на дачу, на Калужское шоссе, понимаете, у меня там бабушка…
Извольский поджал губы. Через десять минут в Белом Доме начиналась встреча по поводу введения экспортных пошлин на металл, на встречу он явно опаздывал, но это плевать, встреча была полупредварительная, Неклясов и без него знает, что говорить. А вот на что Извольский надеялся, так это на то, что девушку можно будет подвезти. Но Ирине было не в центр, а совсем наоборот.
– Миша, – крикнул Извольский, – отвезешь девушку куда скажет, а тачку пусть Серега дотащит… Куда вам машину довезти, Ирина?
Ира задумалась, и в этот момент в кармашке Извольского зазвонил телефон. Это был Неклясов. Он звонил от проходной Белого Дома. Неклясов любопытствовал, долго ли патрону осталось ехать. Извольский внезапно разозлился.
– Ну что вы как груднички? – грубо сказал Извольский, – сами ничего не трепыхаетесь, чуть что – тятя! Тятя! Ты что, не в курсе проблемы? Сам им все скажешь.
Упрек Извольского был более чем несправедлив, потому что Сляб всегда все делал сам, всегда прикидывал ход частных переговоров против одному лишь Извольскому ведомого голографического лабиринта финансов завода, и если кто-то осмеливался без него закупить хоть рулон туалетной бумаги для офиса, – этому энтузиасту самодеятельности был обеспечен как минимум основательный втык. Что же касается белодомовских чиновников, – то разъяренный рык по поводу налоговой грабиловки им полагалось выслушивать исключительно от стального короля России, а вовсе не от управляющего какой-то филькиной конторой под названием «АМК-инвест». И намеки насчет поддержки сторонников снижения налогового бремени тоже не Неклясов должен был раздавать. Поэтому Неклясов ошеломленно помолчал в трубке, а потом осторожно справился – когда босс планирует прибыть?
– Не знаю, – ответил Извольский, – у меня дела.
Сунул в карман трубку и вернулся к Ирине.
– Знаете что? Давайте я отвезу вас на дачу.
Ирина опустила глаза. Ей не очень нравился этот человек со слишком толстыми плечами и слишком тяжелым взглядом, и она прекрасно видела, что ему на выручку понаехала целая куча иномарок, и почему бы ему не посадить ее в машину, и все? Но отказаться возможности не было. Ирина помнила лицо Извольского и бешеный крик «Вылазь, козел!», и что-то подсказывало Ирине, что непритворная любезность нового знакомого может так же легко обернуться дикой яростью, и тогда… господи, страшно себе представить, что тогда! Интересно, сколько стоит этот в штопор закрученный «Мерс»? Ирина понимала, что не одна она виновата в аварии, что «Мерс» шел слишком быстро, но разве в таких случаях это важно?
Извольский