быть тонкой, как корж. Во‑вторых, мы никогда не заправляем пиццу кетчупом. Только соусом, приготовленным из свежих помидоров. Во‑вторых, никогда не добавляем куски отварного мяса, а только сырую или вареную ветчину. И сыр добавляем не такой тёртый, а моцареллу. Это что‑то наподобие вашего творога, только плотно спрессованный.
– Ух‑ты, как интересно! Я бы хотела попробовать именно вашу пиццу.
– Света! Послушай, – Марко взял мою руку в свою. – А если я тебе вызов сделаю, ты сможешь приехать ко мне в Италию?
– Я? В Италию? – я чуть было не поперхнулась пиццей. – Марко, ты же женат. В качестве кого ты меня приглашаешь к себе?
– Видишь ли, Света, я чувствую, что влюбляюсь в тебя. Хоть мы и мало знакомы, я вижу: ты – необыкновенная девушка. И я подумал, что мы могли бы неделю провести у меня на родине. Я покажу тебе Рим и Венецию. Не отказывайся, пожалуйста, от моего предложения.
Глаза Марко заблестели от слёз, и мне вдруг стало жаль этого видного симпатичного мужчину. Когда он хмурился, ямочка на его подбородке проваливалась, и его лицо казалось обиженным, словно у маленького мальчика, у которого отобрали любимую игрушку.
– Спасибо, Марко, за приглашение. Я, разумеется, подумаю, – запивая «Спрайтом» лакомство, произнесла я. – Италия, конечно, – прекрасная идея. Раньше, когда я была ребёнком, мечтала посетить твою страну. В начале 80‑х годов у нас были популярны итальянские певцы: Аль Бано и Ромина Пауэр, Пупо, Тото Кутуньё, Рикардо Фольи. Мы в полном смысле слова гонялись за грампластинками. Помню, в Челентано я была реально влюблена. Вырезала из журналов его фотографии и обклеивала стены у себя в комнате. И безумно хотела поехать в Италию. Но мы жили в такие времена, когда за границу никого не пускали. Италия оставалась лишь запретной и недосягаемой мечтой. А вот сейчас, когда ты мне предложил поехать к тебе, я как будто снова почувствовала себя школьницей из тех прекрасных 80‑х. – Значит, будешь моим Челентано! Идёт?
Я покатилась со смеху.
– Я что, такой страшный, как Челентано? – иронично спросил Марко, скорчив гримасу.
– Я этого не сказала. И Челентано вовсе не страшный. Он очень хорошо поёт. Особенно мне нравится его песня L’emozione non ha voce. Не знаю, о чём она, но по‑моему, о любви, – мечтательно закатив глаза, воскликнула я.
– Да, звезда моя, ты не ошиблась. Песня именно о любви. И я хотел бы посвятить тебе эту песню. Солнышко моё, прости, но мне уже через два часа нужно будет уезжать. За нами приедет машина и отвезёт в аэропорт. Ты не против, если мы сейчас немного погуляем? А потом я пойду в отель собирать свой чемодан. Как я не хочу тебя отпускать и расставаться с тобой! – Марко взял мою ладонь и поднёс к своим губам.
Мы покинули ресторан и направились прогуляться по центральной улице.
– Послушай, Света! Ты меня, конечно, прости за навязчивость. Но мне интересно знать, сколько ты получаешь в своём бизнесе? – спросил вдруг у меня Марко.
– Марко, ты у меня, по сути, второй клиент. Я не вру.
Я изложила Марко всю свою историю знакомства с Ариной Васильевной, ничего не тая и