в своей жизни редко слышал слово «мутант» и потому не совсем понимал о чем речь. Единственное, он знал, что это некие жуткие чудища и в этом нет ничего хорошего. А вот про Арогдор он знал хорошо. Хотя взрослые редко произносили название этого места, среди детворы было принято пугать им друг друга. Зловещее государство находилось на вершине вулкана, который в ясную и прохладную погоду можно было рассмотреть строго на севере. Так как оттуда всегда шел дым, особенно зимой, Томас считал, что там в расплавленной лаве живут те самые чудовища в виде огромных огненных пауков. С этим все время спорила Ирэн, убеждая, что там живут почти обычные люди. Обычные, но без голов. И если туда попасть, то придется тоже жить без головы, что, по словам смышленой девочки, должно быть, не так легко, и, вероятно, создавало массу неудобств.
– А как же король? – спросила ткачиха, судя по голосу. – Где войска Парфагона?
– Я никого не видел. Там были только сборщики дани. Эти чертовы красавцы, сносящие головы всем нашим бабам. От них толку мало.
– Похоже, что-то неожиданное, – предположил некий знакомый мужской голос.
– А ведь когда-то за мной ухаживал один такой, – мечтательно произнесла пожилая женщина. – Было время!
– Сборщик дани? Не ври, – произнес все тот же мужской голос. – Хоть ты была и красивой бабой, но для них ты все равно страшна как бегемот.
– Правда!
– Не придумывай! Еще и дура.
– Что же нам делать теперь? – перебила спор мама Томаса.
– Либо бежать, либо дожидаться рыцарей, – стал объяснять отец. – Бежать опасно, так как мы не знаем, куда можно бежать. Никто ничего не знает, а мутанты могут быть везде. Салеп ведь ближе к Парфагону, чем мы. То есть, мы отрезаны.
– Остается ждать? Здесь?
– Мы не знаем, когда это закончится. А если Парфагон поражен и уже никакой армии не будет? Одно могу сказать точно: мы не должны попасть в руки мутантов. Это будет конец всему. Вы не представляете, что они делают!
Услышав эти слова, Томас почувствовал странную трансформацию внутри себя. Вдруг все, что существовало в его короткой жизни, ушло на второй план или совсем исчезло. Все стало неважно и незначительно, растаяло как лед на июльском солнце. Взамен появилась только одна ценность – просто жизнь, когда можно быть вместе со своими близкими. Не важно, где и как, но быть всем вместе. Главное – продолжать чувствовать нежные руки заботливой матери, звонкий голос веселой сестры и добрый взгляд умного отца. Все остальное стало не важно, когда все главные ценности вдруг оказались под неведомой угрозой, напугавшей даже взрослых, даже его храброго и сильного отца, который, как всегда раньше казалось, вовсе не способен испытывать страх.
Взволнованный Томас открыл глаза и заплакал, не сдержав нахлынувшие чувства. Приподнявшись, он крепко обнял мать и огляделся. Они сидели при очень тусклом свете свечи в чьем-то погребе. Вокруг были насыпаны небольшими горками прошлогодние сморщенные овощи, в основном, редька, капуста и морковь, а у стены