Леон не смог их рассмотреть и, только подойдя к окну, заметил слабые карандашные линии, проведенные вдоль нижнего края чека.
– Полагаю, я могу оставить его у себя на денек-другой?
– Разумеется. Чек, как вы сами видите, был погашен, а деньги по нему – выплачены.
Леон вновь принялся изучать чек. Его выписали на «Оттоманский нефтяной банк», который, очевидно, являлся приватным предприятием самого Сторна.
– И что, по-вашему, все это означает? – поинтересовался он.
– Не знаю, но я обеспокоен.
Нахмуренное лицо Грея выказывало степень его тревоги.
– К тому нет очевидных причин, между тем меня не оставляет смутное подозрение, что здесь творится какое-то мошенничество.
– Вы отправили каблограмму в Александрию?
Мистер Грей улыбнулся.
– Естественно; и даже получил ответ. Мне пришло в голову, что у вас могут быть свои агенты в Египте, а если так, вам будет нетрудно установить, нет ли здесь какого-нибудь подвоха. Самое главное, я не хочу, чтобы мистер Сторн узнал о том, что я навожу справки. Я готов оплатить – в разумных пределах – все расходы, которые вы понесете, и почти уверен, что мистер Сторн согласится с резонностью моих действий.
После того как посетитель ушел, Леон решил прибегнуть к помощи Манфреда.
– Разумеется, речь может идти о шантаже, – негромко заметил Джордж. – Но для начала вам придется покопаться в прошлом Сторна, коль вы намерены разгадать эту загадку, конечно, если она здесь присутствует.
– Я тоже так думаю, – согласился Гонсалес и через несколько минут вышел из офиса.
Вернулся он лишь в полночь с массой разнообразнейших сведений о мистере Сторне.
– Лет двенадцать назад Сторн служил оператором в телеграфной компании «Турко Телеграф». Он владеет восемью восточными языками и пользуется широкой известностью в Стамбуле. Это вам о чем-нибудь говорит, Джордж?
Манфред только покачал головой.
– Это мне ни о чем не говорит, но я жду захватывающего продолжения.
– Он был связан с революционерами, мелкими сошками, которые дергали за ниточки во времена Абдула Ахмеда, и можно не сомневаться в том, что именно с их помощью и заполучил свою концессию.
– Что еще за концессия? – заинтересовался Манфред.
– Нефтяные месторождения, причем весьма обширные и богатые. Когда к власти пришло новое правительство, именно тогда она и была сформирована, хотя я подозреваю, что за право обладания этой привилегией нашему другу пришлось изрядно раскошелиться. А вот пять его партнеров оказались не столь удачливы. Трое из них были обвинены в государственной измене и повешены.
– Фотография, – кивнул Манфред. – А что сталось с остальными двумя?
– Остальные двое были итальянцами, в Малой Азии их отправили за решетку до конца жизни. И в Лондон Сторн вернулся уже единственным собственником концессии, прибыль от которой после размещения