с личностью… прорицателя. Слишком молод. Откуда он мог получить подобный дар? Вы уверены в своих сведениях?
– Нет, ваше величество. Меня мучают те же сомнения, что и вас. То, что Богуславский может быть прорицателем, основано лишь на догадках и косвенных подозрениях. Его встречи с русским императором всегда происходят один на один, потому ничего доподлинно никто не знает. Есть еще один факт. К нему была приставлена охрана месяц назад.
– Погодите! Месяц назад? Но первое письмо мы получили два месяца назад! Как это понять?!
– Я это тоже отметил, ваше величество.
– Хм! Пьет? Женщины?
– В подобных пороках не замечен, ваше величество.
– Аскет?
– Нет. Есть друзья. Занимается какой-то японской борьбой.
– Японской борьбой? Ну, не знаю. Как-то все это не складывается. Вы так не считаете, генерал?
– Считаю, ваше величество, и смею предположить, что все может быть не так, как мы видим.
– То есть вы думаете, что этого русского богатыря нам специально подставили? Сделали из него ширму, за которой скрывается истинный провидец?
– Да, ваше величество. Подобный дар надо прятать и охранять так, чтобы никто не мог даже близко к нему подобраться.
– То есть мы ничего толком не знаем?
– Да, ваше величество. Пока у нас на подозрении есть только Богуславский.
– У вас есть какой-то план?
– Есть, но боюсь, он не сильно понравится вашему величеству.
– Я слушаю вас, Эрих.
– Нам надо выйти на прямые переговоры с Николаем Вторым. Изложить наши требования, но при этом не ставить перед ним жестких условий. Предваряя ваш вопрос, сразу скажу: в 1916 году Германия запросит мир, но его не получит. Вы помните эту фразу?
– Помню. Погодите! Вы думаете, что мы тогда предложили такие условия сделки, что русские сочли неприемлемыми?
– Точно так, ваше величество. Иначе бы этого предсказания на том листочке не было.
Германский император бросил косой взгляд на генерала. Ему хотелось перенести свое нарастающее раздражение на кого-нибудь другого, но при этом он понимал, что если и выплескивать его, так это на самого себя. Он настолько был загипнотизирован двумя последними фразами, что на фразу о перемирии не счел нужным обратить внимание. Почему он упустил это? И тут же сам себе ответил: он уже тогда поверил. Легкий холодок страха поселился в его сердце с того самого дня, когда он прочитал это проклятое предсказание русского оракула. Он пытался не верить, говорил сам себе, что это чепуха, но страх, занозой сидевший в его сердце, был прямым доказательством, что это не так.
«Верден. Ютландское сражение. Война растягивается на неопределенное время, и это притом, что еще англичане не вступали в войну по-настоящему. Нет сомнения, что после пары значительных успехов на их стороне выступит Америка. К тому же Австро-Венгрия показала себя слабым союзником. Будь на ее месте Россия… Попробовать предложить Николаю II мир? Вот только условия…»
– Эрих,