консерватории, пели песни на немецком и испанском языках, затем показывала свои номера школа бальных танцев. Когда начали играть Аргентинское танго и пары стали из зала выходить на сцену и танцевать, Эми потащила Рудольфа тоже на сцену и они вдвоем стали выделывать сумасшедшие па. Танцующие расступились, образовали круг и хлопали в ладоши в такт музыке. На сцену поднялся и полковник. Столпились вокруг и военные. Кто-то сказал:
– От этой пары невозможно отвести глаз, до чего красиво танцуют.
– Особенно женщина, ее спутать ни с кем нельзя, правда, Полковник?
Адам обернулся, рядом с ним стоял тот самый капитан с перевязанным глазом.
–Мы разве с вами знакомы?– спросил Адам,– вы очевидно меня с кем-то путаете? Я отец этой красивой женщины.
– Вы ей такой же отец, как я солдат этого гарнизона,– сказал незнакомец.
– Беда,– подумал Полковник,– он нас откуда-то знает, надо предупредить Эми.
Но капитан уже стоял почти рядом с Эми и Рудольфом. Музыка смолкла. Офицер подошел к ним вплотную, он обратился к Рудольфу:
– Разреши пригласить твою даму на танец, я только что из госпиталя, хочу потанцевать с красивой женщиной. Она у тебя очень красива, да?
Рудольф внимательно посмотрел на Эми, та кивнула головой.
–Я разрешаю,– сказал он, – но надо спросить и мою жену, захочет ли она пойти танцевать с вами?
–Рудольф, я пойду танцевать с капитаном.
Вся публика настороженно смотрела на такого наглого офицера, который позволил себе приставать к жене младшего Краузе.
Заиграли вальс. Капитан прижал к себе Эми и откинул руку в сторону, рукава рубашки натянулись и Эми увидела на левой руке шрам.
– Ники, ты как здесь очутился?– чуть слышно спросила она, кружась в вальсе и пытаясь отодвинуться от него хоть на чуточку.
– Узнала значит, по шраму, да? Вот я тебя и нашел, моя японочка, моя патологическая любовь. Найти тебя было не трудно, все газеты писали о твоей свадьбе с этим немцем. А вот попасть сюда, было куда сложнее, но я ведь твой ученик, я стал немцем, и вот я здесь, танцую с тобой вальс, как в тот день нашего первого с тобой знакомства, помнишь как я тебя кружил и целовал? А сад роз, помнишь? А я все помню. Ты мою жизнь под откос пустила, а хочешь, я сейчас твою жизнь так же уничтожу, как ты уничтожила мою?
– Ники, у меня четверо детей, остановись, не надо ничего предпринимать, ты же знал, кто я.
– Нет, милая, в тот вечер я ничего не знал, когда влюбился в тебя до сумасшествия. Долго ты меня дурачила, даже бабушкой прикинулась, а я и поверил, на могиле твоей был, слезы лил. Но теперь все, или моя, или ничья!
Со стороны казалось, что офицер о чем-то разговаривает со своей партнершей, все наблюдали за их танцем, он был очень стремительным, капитан кружил женщину в малиновом платье, оно словно флаг, трепетало вокруг нее и казалось вот-вот пара обессилит и упадет на пол. Вдруг офицер приподнял Эми и стал осыпать ее лицо поцелуями, потом нашел губы и впился в них.
– Что же ты наделал, Ники,– подумала Эми, и в