сколько можно ждать? Ты издеваешься вообще? Если сейчас же не сядешь в машину, я уезжаю, – говорит отец.
–Уезжай! Разве я прошу меня ждать? Я прекрасно доеду и на автобусе, – начинаю умничать я, прекрасно зная, что отец не выполнит своей угрозы.
–Ах, так, ну и езжай! Я ее жду полчаса уже, а она еще и выпендривается! Нашла личного водителя! Не хочешь по-хорошему, будет по-плохому, – хлопает входной дверью отец.
Я слышу рев мотора и звук отъезжающей машины. О нет! Он действительно уехал.
–Ну что, допрыгалась? Как тебе не стыдно? Отца обидела. Эх, ты, – травит душу мама.
Настроение было испорчено. Конечно. Вот почему нельзя было промолчать? Прекрасно же понимала все, а поступила, как идиотка. Родителей люблю безумно, они у меня самые лучшие. И вот какая муха укусила? Хотела показать, какая взрослая и самостоятельная? Угу, хорошо кричать о своей взрослости, живя с родителями и поедая мамины пирожки. На автобус я, несмотря на поздний выход, традиционно не опоздала, поэтому на работе оказалась вовремя.
– Синицына, – о нет, незаметно проскочить не удалось – и меня заметил глава администрации, невысокий сорокалетний мужчина с большими амбициями.
Эдакий Наполеончик, который, несомненно, вызывал уважение как умелый руководитель, но раздражал своим неприкрытым интересом к моей скромной персоне, причем в подобного рода увлечениях до моего появления в администрации замечен не был. Кстати, он давно и успешно женат на красивейшей женщине города. Вот и чего ему не хватало? Наполеончик находил любой повод вызвать меня в своей кабинет. Изначально это были встречи по рабочим вопросам, где нет-нет да и проскочит словечко о его симпатии, потом как-то открытым текстом заявил, что на работу в администрацию попала, потому что молодая, красивая, сексуальная. И понеслось: обещания карьерного роста и приобретения имущества в районе за согласие стать любовницей, просьбы хорошенько подумать. Но после нескольких жестких отказов попала в немилость и начались бесконечные попытки в чем-то меня уличить и за что-нибудь наказать. Конечно, его выходки еще можно было бы терпеть, но вот с общественностью приходилось сложнее. Если сразу глава беспричинно превозносил меня на всех планерках, чем вызывал лишь различные домыслы, о которых сотрудники молчали, то потом, когда стала не мила, спустил своих шавок: каждый пытался побольнее укусить и повесить на меня всех собак.
– Будьте так любезны, зайдите ко мне в кабинет через пятнадцать минут с объяснительной касательно Вашего опоздания, – продолжил глава администрации.
–Но я не опоздала, Игорь Петрович, – моему возмущению не было предела.
–А я говорю, что опоздали. И еще несколько человек это подтвердят, если понадобится, – мерзко ухмыльнулся он, удаляясь. – Так что жду в кабинете.
И не виновата же, ведь не опоздала. Что я должна была написать в объяснительной? Да и какая к черту разница? Я прекрасно понимала, что Наполеончику она сто лет была не нужна. Моему